ЛИТЕРАТУРНАЯ СТУДИЯ "ОЛДИ И КОМПАНИЯ"

Если сантехник Вася – звучит естественно, то режиссер массовых зрелищ Вася – уже не работает, он будет Василий Петрович или по прозвищу. Хотя в самом начале имя читателю мало что говорит по характеру, кроме звучания – то, как оно звучит, намечает основные черточки: Абу-т-Тайиб Аль-Мутанабби и Василий Петрович – разные акценты… Имя – как зародыш: чем дальше раскрывается характер в произведении, тем шире должно разворачиваться звучание и значение имени. Тем оно интереснее работает. Вполне можно добиться, например, комического эффекта, когда имя и характер героя совершенно не соответствуют друг другу.

Закрывая тему с именами – раз вспомнили Лючано Борготту, то и мы вспомним, как один читатель придрался к «Ойкумене»: дескать, в романе вычурность и усложненность имен! Цитата: «аж до ерничества вычурно». А мы в свою очередь не понимаем, в чем вычурность, если негра зовут Мбеле или Квангва? – его и должны так звать! А условного «итальянца» зовут Лючано. А условного «русского» зовут Аркадий Викторович Мальцов. Или тот же помпилианец – ближайший аналог: римлянин – Гай Октавиан Тумидус («тумидус» – «надменный» на латыни). И нам удивительна позиция: «Ишь, чего напридумывали! Всех бы назвали Ваня да Петя – и не было бы проблем».

Имя – это важно. Скажем, «фэнтезийный» персонаж – малефик Андреа Мускулюс. Мы понимаем, что это частенько вызывает у читателя улыбку. Улыбка от имени – контраст с профессией малефика-вредителя. А у образованного читателя вызывает еще и ассоциацию с реальным лютеранским проповедником Андреасом Мускулюсом, который, в частности, писал в 1561-м году: "Мы хватаемся за последний крошечный кусочек мира. Несомненно, что Конец Мира близок…" – и уже тогда ассоциации совсем не смешные. Если уметь, то автор от игры имен получает колоссальное удовольствие. И часть читателей – тоже.

– Я по поводу разной психологии героев. Понятно, что у героев разный психотип. Но насколько возможно автору моделировать различные психотипы героев? Если автор в сущности рыцарь-джентльмен, не будет ли ему сложно описывать мерзавцев?

Олди: Почему?

– Потому что нужен чистый жизненный опыт автора, чтобы достоверно описать различные психотипы.

Олди: Начнем с того, что каким бы автор ни был рыцарем-джентльменом или «меркантильным кю», все равно он встречается в своей жизни с огромным количеством разных людей. И наблюдает вокруг себя практически неограниченное количество разных характеров, психотипов и жизненных позиций. Конечно, нежелательно «фотографировать» конкретного Васю Пупкина и вставлять его в роман, да еще и под собственным именем-фамилией. Но вполне реально брать у одного – любимое словечко, у другого – манеру не смотреть собеседнику в глаза или, наоборот, пристально уставиться, у третьего – говорить обиняками, у четвертого – рубить правду-матку с плеча…

Талант писателя включает в себя наблюдательность, умение подмечать интересные моменты поведения людей, их реакции в тех или иных обстоятельствах (причем, живых людей, а не из книжек и фильмов). Потом наблюдения надо использовать в тексте, и число комбинаций стремится к бесконечности.

Скажем, приходит в театр описанный вами автор, как актер. Я-режиссер ему говорю: «Ставим «Отелло» – будешь играть Яго». А он отвечает: «Знаете, я такой джентльмен, что подлеца ну никак сыграть не могу!». Что я сделаю с таким актером? – выгоню из труппы в ту же секунду. Ну, зачем он мне?! Он заявляет: «По складу психотипа я могу сыграть только Гамлета!». А я «Гамлета» не ставлю! «А я, – удивляется он, – больше ничего не умею!»…

Речь идет о внутреннем непрофессионализме. Я-писатель не должен лепить всех героев из своего личного психотипа. Материал – мой опыт. Степень моего таланта. Наблюдательность. Внимательность к мелочам вокруг меня. Умение моделировать разные психотипы. Умение оживить их, насытить их характерными чертами. Да, профессиональная хватка дается не сразу – ее нужно целенаправленно в себе развивать. Частью она формируется по мере приобретения литературного опыта – опыт жизненный накапливается параллельно. А частью этот процесс можно усилить, углубить и ускорить: подмечать, анализировать, прикидывать, что для чего подходит.

Давайте на вас же и смоделируем ситуацию. Вот вы – хороший человек? Не спорьте, мы видим, что хороший. А нам надо сделать из вас, скажем, железную леди, стервозную бизнес-вумен. Такой вот персонаж. Что вы наденете для нужного образа?

– Юбку…

Олди: Хорошо, юбку. Какую?

– Чуть выше колен. Классическую.

Олди: Уже интересно. Дальше.

(Голос из зала: Ногти, ногти!…)

Олди: Ногти длинные! Какого цвета?

– Темно-красного.

Олди: Отлично! Что еще?

– Блузку яркую.

Олди: Абстрактно «яркую» – не звучит. И в книге не зазвучит. Вы скажите, какую именно. Юбка выше колен, классический стиль – это мы поняли. А блузку – конкретнее!…

– Красную блузку.

Олди: Ну, красную – уже лучше. Но вы же писатель! Значит, не примитивно-«красную», а «цвета крови» или «цвета вина». Это ведь разные цвета?

– Под цвет лака на ногтях.