Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4

Однако среди городских имен мы встречаем и другую группу, прямо противоположного характера. Это названия, данные уже в более поздние времена и, так сказать, совершенно официально.

Можно подробно проследить историю главной улицы нашего города и довольно точно выяснить, что сначала она была просто длинной просекой среди окружающего дремучего леса и носила название «Главной перспективы». Потом получила такое же официальное название «Невской перспективы». И лишь позднее, в XIX веке уже окончательно превратилась во всем нам сейчас знакомый «Невский проспект» или просто «Невский». Теперь же мы (и на это стоит обратить внимание!) так свыклись со словом Невский, что нужно некоторое усилие, чтобы понять, что слово это — прилагательное, образованное от существительного «Нева».

Про громадное большинство названий наших улиц можно точно сказать, кто, когда и почему их придумал.

Люди издавна привыкли всему окружающему их, будь то природа или поселения, давать имена в память о великих событиях или людях, заслуживших их признательность, славу. Посмотрите на карту мира: какое множество островов, проливов, заливов, рек, гор, озер связано с такими воспоминаниями. Мыс Челюскина, мыс Дежнева, остров Баранова, острова Октябрьской Революции, пик Ленина, — всё это названия-памятники, данные либо в честь путников, открывших тот или иной уголок мира, либо в память о военных событиях и великих людях.

Точно так же и городам, улицам, площадям, даже отдельным домам чаще: сего даются имена, связанные с драгоценными воспоминаниями народа. Ленинград с этой точки зрения является огромным музеем, колоссальным собранием мемориальных памятных досок, в громадном большинстве своем связанных с людьми и событиями, имеющими прямое отношение к самому городу. Однако всё множество этих имен необходимо, прежде чем рассмотреть, разбить на две части: данные до Октября, до 1917 года, и после него. Между теми и другими великая разница.

В дореволюционном Петербурге называнием улиц и площадей ведало царское правительство. Оно ничуть не было заинтересовано в том, чтобы увековечить память событий и действительно великих людей из народа, тех, кто любил свой народ и по-настоящему служил ему.

Едва ли не единственной областью государственной жизни, которая в глазах правительства еще как-то заслуживала внимания, было военное дело. Но, конечно, даже вспоминая славные даты военной истории, царские градоправители тоже думали не о русском солдате. Эта история рисовалась им цепью громких генеральских имен. Только они заслуживали увековечения, да и то имена не тех военачальников, которых знал и любил народ, а главным образом тех «воинов», которые звенели шпорами при дворе, тех, кто помогал царю держать в повиновении простых русских людей.

Нужны были поистине необыкновенные заслуги, блестящая слава, чтобы полководец удостоился великой чести и какая-нибудь улица оказалась названной его именем.

Суворовский проспект на Песках, в те времена бывших почти что его окраиной; маленький Румянцевский сквер на Васильевском острове рядом с Академией художеств, да Александро-Невская площадь и улица в далеком конце Старо-Невского проспекта — вот, пожалуй, и всё, чем царское правительство почтило память великих русских воинов. Да и то Александр Невский вспоминался в этом названии не как замечательный полководец, а главным образом как «святой», в честь которого был построен на этой площади богатый монастырь — лавра.

Значительно большее число улиц названо в память знаменитых сражений прошлого. Измайловский проспект, который тянется к Варшавскому вокзалу, напоминает о замечательном штурме, проведенном Суворовым. Бородинская улица на Загородном наименована так в память о 1812 годе, об Отечественной войне.

В дореволюционном Петербурге был Забалканский проспект, названный в честь трудных кампаний русской армии, освобождавшей южных славян от турецкого владычества. Были в Петербурге улицы Березинская, связанная с бесславным концом наполеоновской «великой армии», Артурская, получившая свое название после героической и несчастной обороны Порт-Артура в японскую войну 1904–1905 годов.

Но надо признать, что даже эту наиболее ценимую им сторону истории правительство царя не умело и не заботилось достойно почтить в городских названиях. Достаточно сравнить их незначительное число с бесконечным множеством названий, данных в честь царей, великих князей и даже просто никому не интересных вельмож и толстосумов, чтобы убедиться в этом.

В дореволюционном Петербурге было больше десятка объектов, носивших имя «Александровский», в честь трех царей Александров: два проспекта, улица, мост, колонна на Дворцовой площади и многое другое. Имелись тут и бесчисленные «Николаевские»: вокзал и сама железная дорога; улица (ныне Марата); вторая улица на Крестовском острове; набережная Невы на Васильевском острове; мост (теперь лейтенанта Шмидта); военное училище и прочее и прочее…