Литературное приложение «МФ» №04, май 2011

На стене написано: «Двадцать четвёртое сентября тысяча девятьсот девяносто шестого». В тот день мы с Настей купили книгу по рисованию. Она научилась рисовать карандашом, а я забросил альбом и принялся учиться играть на гитаре. Нам было по двадцать четыре. Хотя нет. Мне было двадцать четыре, а ей всегда восемнадцать.

— Дело в том, что вашей сестре нужны деньги, — сказал человек в очках. Я не слышал его голоса. Я его вообразил в своём непонятном сне. — Вы помните, как вас зовут?

Я не мог ответить. У меня не было рта (а последние слова застряли в горле миллион лет назад). И у меня не было головы, чтобы хотя бы кивнуть.

— Ваше имя Виталий. А меня зовут Максим, — сказал нарисованный человек. — Две недели назад вы с женой отправились кататься на велосипедах и попали в аварию. Пока вы лежали в коме, мы связались с вашей сестрой и предложили ей отдать ваш… разум. Чтобы провести эксперимент.

На стене написано: «Шестое июня тысяча девятьсот девяносто восьмого». Странная дата для свадьбы. Да и сама свадьба… Настя была одета в белые джинсы и кроссовки, а ещё в майку с надписью «Love rock». Я натянул старенькие штаны (любимые), шлёпки и белую рубашку с идиотским рисунком на спине. Кольца мы купили в ювелирном магазине в ста метрах от ЗАГСа.

Я мысленно стёр нарисованного человека в очках и попробовал нарисовать Настю. Вместо этого я увидел уголок комнаты, половину зеркала и край дивана. На полу лежала футболка, небрежно брошенная перед тем, как я выкатил первый велосипед на лестничную площадку.

— Не пытайтесь уйти от реальности, — сказал человек в очках, возникнув совсем близко. Я увидел жирные, неровные линии, очерчивающие его подбородок и острый нос. — Вы всё ещё живы. Ваше тело — нет.

Но ваше сознание — в полном порядке. Мы взяли на себя смелость изъять ваш разум и заняться его изучением… Тут всё не так просто, вы же понимаете. Сохранить разум без физического тела практически невозможно. Мы работаем на пределе.

Войдите в наше положение. Всем первооткрывателям было не так-то просто….

Я снова стёр его, а заодно и край комнаты. Мне вдруг стало очень неуютно. Ощущение, будто жжёт где-то за глазами (но сейчас и глаз-то нет).

Я мысленно изобразил гитару. А дальше как-то само собой вышло, поместил себя в непонятную, невидимую, но комфортную оболочку, дотронулся до гитарных струн и подумал, что услышал мелодию. Это помогло мне успокоиться.

— Ну зачем вы убегаете! — нарисовался человек в очках. — Всё же лучше, чем просто так умереть. Давайте сотрудничать.

На стене написано: «Двенадцатое марта двухтысячного». Чудесный выдался денёк. Мы с Настей купили бутылку красного вина, сыр и плед. Потом вырвались за город, отыскали большой изумрудный холм и забрались на самую его верхушку. Мы пили вино, смотрели на голубое небо и думали о будущем.

— Нет у вас больше будущего! — сказал человек в очках. — Поймите же. Вы теперь просто… ну, комок сознания. Голый разум. Вы существуете в нашей лаборатории. Вас даже никто увидеть не может, кроме меня. А мне приходится глотать кучу таблеток, чтобы погрузиться в транс. Я очень надеюсь, что Толик с Веней правильно рассчитали дозу, а то я ведь могу и не проснуться.

И как ему верить? Я мысленно нарисовал стул (точно такой же стоял на кухне у моей тещи) и поставил его возле человека в очках. Тот поблагодарил и сел.

— Виталик, так уже лучше. Давай начистоту, ладно? Мы учёные, но мы не собираемся делать из тебя лабораторную крысу. Большая часть работы уже проделана. Теория готова на девяносто девять процентов. Мы, в принципе, достаточно точно рассчитали твои действия на два года вперёд. Нам просто нужно предельно ясно провести эксперимент. Ты же меня понимаешь?

Я мысленно отправил человека в очках в свою комнату. Усадил его на диван и положил на колени раскрытый альбом для рисования. Это был Настин альбом. Затем я написал на чистом листе, что, да, я всё прекрасно понимаю, но, чёрт возьми, что происходит?

И человек в очках ответил.

— Твоя судьба больше не в твоих руках, Виталик. Твоё будущее закончилось. Твоя жизнь зависит только от нас. Мы можем отключить все приборы прямо сейчас, и ты отправишься в Рай или в Ад, или куда-то там ещё. Но я бы посоветовал тебе остаться.

И я спросил: зачем?

А он ответил, что все люди мира будут мне благодарны, если я позволю провести эксперимент.

Всё, что было в моих силах, это стереть комнату и человека в очках и, оставшись в пустоте, впериться взглядом в стену.

А на стене было написано: «Шестое апреля две тысячи первого». Мы купили новый диван. Я и двое моих друзей тащили его по лестничным пролётам на пятый этаж. А на третьем этаже диван накренился и рухнул мне на ногу, сломав два пальца — большой и указательный. Я мчался в больницу на такси, а Настя сидела рядом, стирала капли пота с моего лица и тихо шептала на ухо о том, как сильно она меня любит.

***

В пустоте не существовало времени.