Литературное произведение: Теория художественной целостности

Теперь я вижу: пышный свет
Не для людей был сотворен.
Мы сгибнем, наш сотрется след,
Таков наш рок, таков закон;
Наш дух вселенной вихрь умчит
К безбрежным, мрачным сторонам,
Наш прах лишь землю умягчит
Другим, чистейшим существам.
Не будут проклинать они;
Меж них ни злата, ни честей
Не будет. Станут течь их дни,
Невинные, как дни детей;
Меж них ни дружбу, ни любовь
Приличья цепи не сожмут,
И братьев праведную кровь
Они со смехом не прольют!..
К ним станут (как всегда могли)
Слетаться ангелы. А мы
Увидим этот рай земли,
Окованы над бездной тьмы.
Укоры зависти, тоска
И вечность с целию одной:
Вот казнь за целые века
Злодейств, кипевших под луной.

Характерно с точки зрения общих тенденций выстраивания ритмической композиции произведений Лермонтова стихотворение «Стансы». Примерное среднее равенство акцентной силы второго и четвертого слога в нем является результатом регулярно повторяющихся столкновений противостоящих друг другу ритмических вариаций (они подчеркнуты в приводимом ниже тексте стихотворения) в каждой из трех восьмистишных строф:

1
Взгляни, как мой спокоен взор,
Хотя звезда судьбы моей
Померкнула с давнишних пор
И с нею думы светлых дней.
Слеза, которая не раз
Рвалась блеснуть перед тобой,
Уж не придет, как этот час,
На смех подосланный судьбой.
2
Смеялась надо мною ты
И я презреньем отвечал —
С тех пор сердечной пустоты
Я уж ничем не заменял.
Ничто не сблизит больше нас,
Ничто мне не отдаст покой…
Хоть в сердце шепчет чудный глас:
Я не могу любить другой.
3
Я жертвовал другим страстям,
Но если первые мечты
Служить не могут снова нам —
То чем же их заменишь ты?..
Чем успокоишь жизнь мою,
Когда уж обратила в прах
Мои надежды в сем краю,
А может быть, и в небесах?..

Интересно соотношение строф по профилю ударности. В первой несколько сильнее четвертый слог, в следующей – второй и четвертый равны друг другу по акцентной силе, а заключительная третья строфа и возвращает акцентное неравенство, и усиливает контраст: во-первых, увеличивая акцентную дистанцию, а во-вторых, возвышая перебойный по отношению к доминирующему ямбическому фону второй слог. Этот «архаический» тип ритмического движения Я4 с более сильной первой стопой в целом преобладает в одном из самых «лермонтовских» стихотворений 1830 года, опять-таки с очень характерной трехстрофной композицией:

О, полно извинять разврат!
Ужель злодеям щит порфира?
Пусть их глупцы боготворят,
Пусть им звучит другая лира;
Но ты остановись, певец,
Златой венец не твой венец.

Изгнаньем из страны родной

Хвались повсюду как свободой;
Высокой мыслью и душой
Ты рано одарен природой;
Ты видел зло и перед злом
Ты гордым не поник челом.

Ты пел о вольности, когда

Тиран гремел, грозили казни:
Боясь лишь вечного суда
И чуждый на земле боязни,
Ты пел, и в этом есть краю
Один, кто понял песнь твою.

Контрастно-перебойные ритмические формы, появляясь в первом четверостишии, еще усиливаются во второй строфе, где троекратно повторяется их сочетание с самой распространенной и обычной для ямбического фона четвертой ритмической вариацией. А финальное шестистишие на сей раз не усиливает контраст, а несколько смягчает его, уменьшая количество перебойных форм, и одновременно финал возвращает к композиционному зачину, к первой строфе – повтором трех полноударных вариаций.