Каннегисер Леонид Иоакимович (1896-1918) — поэт, петербургский приятель Адамовича, убивший Урицкого и расстрелянный большевиками. Его стихи, а также воспоминания о нем Адамовича, Иванова и Алданова вскоре вышли отдельной книгой: «Леонид Каннегисер» (Париж, 1928).
<«Омутнинская сторона» А. Явича>.
— Звено. — 1926. — 10 октября, № 193. — С. 1-2.<«Идут корабли» Вл. Лидина. — «Икс» Е. Замятина»>.
— Звено. — 1926. — 24 октября, № 195. – с. 1-2.ame slave – славянская душа (фр.)
«Made in U.R.S.S.» – «Сделано в СССР» (фр.)
<«Мессия» Д. Мережковской»>.
— Звено. – 1926. – 14 ноября, № 198. — С. 1-2.Получив этот номер «Звена», З. Н. Гиппиус писала Адамовичу 14 ноября 1926 года: «О вашей очередной беседе. Д<митрий> С<ергеевич Мережковский> сказал, что сам вам напишет, если успеет, а пока просит вам передать его слова… которые я передам потом, а сначала просто расскажу, что он говорил со мной о вашей статье, это интереснее — не правда ли?
Говорил прежде об общем, потом о частном. Говорил, что ведь не в его самолюбии дело, и не первой важности, «хвалебная» статья, или нет. Важно — важно ли то, что он говорит, и что это такое
. Заметил, что об «одиночестве» — не совсем верно, и он сам пожаловаться на «абсолютное» — в сущности бы не смел. Оно было, главное, в России, и теперь, почти абсолютное, в эмиграции. Но в Европе, там и здесь, всегда были люди, знающие, о чем он говорит, потому что думающие сами о том же. С другой стороны, не всегда и не во всем лень читательская причина; кроме нее — есть какое-то странное (или не странное) внутреннее противодействие именно идеям такого рода. Внутренний отпор, что ли, противное течение, другая вся «линия». То есть, как бы «не корми меня тем, чего я не ем», и других не корми, потому что и они не едят, или должны не есть. Д. С. признал, как вы сами пишете, что заметка немного сбита и скомкана в конце (я тоже это нахожу: если б, за счет почтительных похвал самому Мережковскому, прибавить хоть несколько слов о сути того, что он говорит о Мессии, или хочет сказать, — вышло бы стройнее). Но тут же сказал, что написана заметка «прелестно», со свойственной вам тонкостью и нежностью иронии (тут я делаю поправку и замечаю, что иной раз вы перетончаете иронию так, что грубоглазые ее и вовсе не видят; иногда же тонина ваша пахнет слабостью)» (Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius / Comp. by Temira Pachmuss. — Munchen: Wilhelm Fink Verlag, 1972. — P. 342).