Литературные манифесты: От символизма до «Октября»

Прах Мирры Лохвицкой осклепен,
Крест изменен на мавзолей, —
Но до сих пор великолепен
Ее экстазный станс аллей.

Весной, когда, себя ломая,

Пел хрипло Фофанов больной,
К нему пришла принцесса мая,
Его окутав пеленой…

Увы! — пустынно на опушке

Олимпа грезовых лесов…
Для нас Державиным стал Пушкин,
Нам надо новых голосов!

Теперь повсюду дирижабли

Летят, пропеллером ворча,
И ассонансы, точно сабли,
Рубнули рифму сгоряча!

Мы живы острым и мгновенным, —

Наш избалованный каприз:
Быть ледяным, но вдохновенным,
И что ни слово — то сюрприз.

Не терпим мы дешевых копий,

Их примелькавшихся тонов
И потрясающих утопий
Мы ждем, как розовых слонов…

Душа утонченно черствеет,

Гнила культура, как рокфор…
Но верю я: завеет веер!
Как струны, брызнет сок амфор!

Придет Поэт — он близок! близок! —

Он запоет, он воспарит!
Всех муз былого в одалисок,
В своих любовниц претворит.

И, опьянен своим гаремом,

Сойдет с бездушного ума…
И люди бросятся к триремам,
Русалки бросятся в дома!

О, век Безразумной Услады,

Безлистно-трепетной весны,
Модернизованной Эллады
И обветшалой новизны!..

Дылицы. 1911, лето.

II

Опять ночей грозовы ризы,
Опять блаженствовать лафа!
Вновь просыпаются капризы,
Вновь обнимает их строфа.

Да, я влюблен в свой стих державный,

В свой стих изысканно-простой,
И льется он волною плавной
В пустыне чахлой и пустой.

Все освежая, все тревожа,

Топя в дороге встречный сор,
Он поднимает часто с ложа
Своих кристальных струй узор.

Препон не знающий с рожденья,

С пренебреженьем к берегам,
Дает он гордым наслажденье
И шлет презрение рабам.

Что ни верста — все шире, шире

Его надменная струя.
И что за дали! что за шири!
Что за цветущие края!

Я облеку как ночи — в ризы

Свои загадки и грехи,
В тиары строф мои капризы,
Мои волшебные сюрпризы,
Моя ажурные стихи!

Мыза Ивановка. 1909, июнь.

III