Литературные силуэты

Что я де грамоте не враг,
Пусть собираются в овраг
И воют ежли что от скуки.
А так как с сутью я знаком,
Чтоб следствий не было опасных.
Не разрешаю звуков… гласных!
Пускай повоют… шепотком!

Это писано в 1913 г., в самый разгар борьбы партии за легальную «Правду».

Кларнет, повстречавшись с Рожком, начал выхваляться, что под его, кларнета, музыку «танцуют, батенька, порой князья и графы». Рожок ответствует:

То так, — сказал рожок, — нам графы не сродни;
Одначе помяни:
Когда-нибудь они
Под музыку и под мою запляшут.

Рожок оказался пророком (басня относится к 1912 г.). Под музыку рожков в 1917–1918 годах «заплясали» князья и графы, да еще как!

Мужик где-то раздавил, не то в суде, некоего клопа, забравшегося ему на рукав:

Читатель, отзовись: не помер ты со страху?
 А я ни жив, ни мертв. Наморщив потный лоб,
Сижу, ужасною догадкой потрясенный:
Ну, что как этот клоп —
Казенный?

Помещик пришел в веселый раж от молодняка в своем лесу и стал советоваться со своим кучером Филькой: не взять ли пучок в острастку мужикам:

— М-да, — Филька промычал, скосивши в бок глаза. —
— да… розги первый сорт…
Молоднячек… Лоза…

Как в рост пойдут

, ведь вот получатся дреколья!

……….
Какой же в басенке урок? Смешной вопрос.

Года все шли

, да шли — и молодняк подрос.

Помещик задумал стать гипнотизером; накупил книг и достиг цели: «любого мужика мог усыпить он в миг». Прослышавши про чудеса, к гипнотизеру собрались соседи. Для опыта усыпили «Емелю конюха». Емеля понес вздор про земельку, а когда дело дошло до того, как быть с помещиками, случилось совсем нехорошо:

Емеля взвыл.
Стал у Емели дыбом волос;
И, засучив по локоть рукава,
Такие наш мужик понес слова,
Что гости с перепуга
Полезли друг на друга!

Мужик просит Анчутку во время войны дать взаймы денег: когда кончится с немцем война — он уплатит: «пойдут такие льготы».

Чорт молча слушал мужика;
Все выслушал, вздохнул… и денег не дал…

Барчуки, набрав еловых шишек, наняли крестьянских ребятишек изображать врагов. Деревня перла на пролом: «Жар под микитки», «Бей колом». Барчата взвыли. Взрослые отцы и матери вышли из себя: «За медный грош убить готовы, супостаты». Деревня оправдывается:

Мы платы силой не брали у барчат, Мы б их избили и без платы.

Очень остроумны замечания личного, так сказать, порядка. Басня «Выродок» кончается так:

Друзья мои, уж я… тово…
Ей богу же меня зовут к обеду,
А после надо отдохнуть.
Так басню я докончу как-нибудь…
Когда из Питера уеду…

В «Собачьей доле», посвященной корыстным бабам, поэт, указав, что по народной поговорке против бабы у чорта нет надежней слуги, вставляет замечание:

Так люди говорят. Я б не сказал так смело.
Будь холост я — иное б дело.
А так я вообще… покоем дорожу…

Большинство басен Демьяна не поддается кратким извлечениям. Такие из них, как «Про дохлую кобылу» и др., понадобилось бы выписать целиком, дабы показать их остроту и крепость. Точно так же можно только отметить такие прекрасные сказания, как: «Проклятие», «Болотная свадьба», «Когда же он проснется» и т. д.

Баснописца Демьяна любят сравнивать с Крыловым. Демьян в самом деле связан с Крыловым и с Эзопом, но связан формально только. По содержанию басни Демьяна так же далеки от Крылова, как далека наша эпоха от эпохи «дедушки Крылова». Басни Крылова лишены большого социального содержания, они общежитейского, обывательского характера. Басни Демьяна — острый стилет, которым он наносит удар за ударом злому классовому ворогу. Это — насквозь социальная басня.

Басни его злободневны; в большинстве своем они приурочены к конкретным политическим событиям, но эта злободневность сплошь и рядом соединяется и с широкими художественными обобщениями. Они не ограничены, не исчерпываются ближайшими поводами. В них есть перспектива, они не теряют своей ценности и после, позже, они остаются живыми.

Басни Демьяна требуют отдельных самостоятельных переизданий.