Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги

Палачи устроили вокруг расправы инсценировку. В телеграмме Уралуправлению от Алапаевского исполкома от 18 июля 1918 года, на следующий день после расстрела Николая II в Ипатьевском доме в Екатеринбурге сообщалось, будто «банда неизвестных вооруженных людей напала на напольную школу, где помещались Великие Князья. Во время перестрелки один бандит убит и видимо есть раненые. Князьям с прислугой удалось бежать в неизвестном направлении. Когда прибыл отряд красноармейцев, бандиты бежали по направлению к лесу. Задержать не удалось. Розыски продолжаются». По городу даже расклеили объявления о побеге Романовых. Было проведено расследование, которое, разумеется, не дало результатов и объявило беглецов без вести пропавшими.

Тела «сбежавших» были найдены лишь в начале октября 1918 года, после взятия Алапаевска армией Колчака. Белым удалось отыскать свидетелей. Вскоре, из шахт извлекли тела всех «пропавших без вести». Однако похоронить их сразу не удалось. В результате неожиданного наступления Красной армии на Алапаевск, было принято решение увезти тела в Забайкалье, в Читу, а оттуда переправить через границу в Пекин. Там, за городской чертой состоялось тайное захоронение убитых. Сейчас на этом месте находится Парк Озера молодежи. Возможно, останки алапаевских мучеников, великих князей Российской империи находятся где-то под площадкой для игры в гольф, где ранее стоял православный Серафимский храм…

В 1981 году Русская православная церковь в изгнании канонизировала царя Николая II и его семью вместе со всеми мучениками революции, включая жертвы расправы в Алапаевске. В связи с этим изображение Владимира Палея появилось на иконе Новых Российских Мучеников, находящейся в монастыре Пресвятой Троицы в Джордансвилле, Нью-Йорк. На ней он изображён в военной форме и со свитком стихов в руке.

Мистический адрес Грина

На доме № п по улице Декабристов прохожие с любопытством разглядывают укрепленную на фасаде мраморную мемориальную доску, текст которой гласит: «В этом доме с 1921 по 1922 гг. жил и работал известный советский писатель Александр Грин». Однако на самом деле знаменитый автор «Алых парусов» никогда по этому адресу в Петербурге не проживал…

Говорят, что сюжет одной из лучших своих повестей «Бегущая по волнам» пришел ему в голову в Летнем саду. Грин, как повествуют его биографы, бродил по аллеям в поисках окурков. Подобрав «бычок», нищий писатель сел на скамейку, с наслаждением затянулся и закрыл глаза. Он видел парусник, стремительно несущийся по ослепительной синеве моря, прекрасную девушку с развевающимися волосами, в которых блестел жемчуг гребней. Но представить черты ее лица ему никак не удавалось. Когда он очнулся от видения, то неожиданно увидел на скамейке рядом с собой незнакомую даму, лицо которой закрывала шелковая вуаль. Она ласково улыбнулась и протянула писателю коробку дорогих дамских папирос. Изумленный Грин закурил и тут же стал с увлечением рассказывать ей сюжет новой повести. Дама внимательно слушала его, не произнося ни звука, только одобрительно качая головой. Потом неожиданно встала и, не прощаясь, быстро пошла прочь. Грин поспешил за ней, но она так же внезапно остановилась, достала из сумочки листок бумаги, что-то написала и стремительно удалилась. Грин поднес к глазам бумагу и прочитал: «Не преследуйте меня, я – глухонемая». И тут Грин понял, что это и есть Фрэзи Грант, героиня романа, облик которой он никак не мог себе представить…

Трудное детство

Такими невероятными событиями, придуманными им самим, которые многие цитируют, путая с подлинными, пронизана вся жизнь писателя. А родился автор «Алых парусов» в захолустном городке Вятской губернии в 1880 году в семье ссыльного поляка-повстанца. Настоящая его фамилия – Гриневский, а Грин – взятый позднее литературный псевдоним. «Эй, Грин!» – так окликали его ребята в школе. Мать была русская, но она умерла, когда Александру было всего 13 лет, а отец начал жестоко пить. «Я не знал нормального детства», – писал потом Грин в своей «Автобиографической повести». От реальной жизни мальчик уходил в мир грез и фантазий. Делал химические опыты, пытаясь открыть «философский камень», учился гадать по руке. «Я понял одну нехитрую истину, – говорил он позднее, – она в том, чтобы делать чудеса своими руками».

Семья жила очень бедно, учился Грин плохо, и все предсказывали ему печальную судьбу бродяги, солдата «золотой роты», как тогда говорили. Так и получилось. В четвертом классе Вятского городского училища Грин сочинил эпиграмму на учителей, за что и был исключен. Занялся самообразованием, а потом решил отправиться путешествовать. Дома его не удерживали.

Годы странствий