Литературные вечера. 7-11 классы

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны…

А где хватит на полразговорца

Там припомнят кремлевского горца.

Второй ведущий: Полтора столетия назад В. Кюхельбекер писал:

Горька судьба поэтов всех племен,

Тяжелее всех судьба казнит Россию…

Эти строки были вызваны убийством Грибоедова, казнью поэтов-декабристов, гибелью Пушкина… Следующим будет Лермонтов. XX век оказался едва ли не еще более жестоким по отношению к поэтам: покончили жизнь самоубийством С. Есенин и В. Маяковский, в 1921 г., причисленный к участникам контрреволюционного движения, расстрелян Н. Гумилев, в 1939 г. в пересылочном лагере умер Мандельштам.

М. Цветаева (стихотворение «Рябину рубили зорькую»):

Рябину

Рубили

Зорькою.

Рябина —

Судьбина

Горькая.

Рябина —

Седыми

Спусками.

Рябина —

Судьбина

Русская.

(Звучит песня В. Высоцкого «О фатальных датах и цифрах».)

Первый ведущий :

Последние строчки песни В. Высоцкого о том, что, «может быть, концы поэтов отодвинулись на время», в нашем сознании звучат как горькая ирония: жизнь самого Высоцкого оборвалась на цифре 42. Не в 1938-м, а в 1980-м. Не в лагере смерти, а в Москве, у себя в квартире. И все же язык не поворачивается назвать эту смерть естественной. Она неестественно преждевременна. Кто повинен в ней? У Высоцкого есть песня, в которой – ответ.

В. Высоцкий (стихотворение «Мой черный человек»):

Мой черный человек в костюме сером —

Он был министром, домуправом, офицером, —

Как злобный клоун, он менял личины

И бил под дых внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,

Мой хрип порой похожим был на вой, —

И я немел от боли и бессилья,

И лишь шептал: «Спасибо, что живой».

Я суеверен был, искал приметы,

Что, мол, пройдет, терпи, все ерунда…

Я даже прорывался в кабинеты

И зарекался: «Больше – никогда!»

<…>

И мне давали добрые советы,

Чуть свысока похлопав по плечу,

Мои друзья – известные поэты:

«Не стоит рифмовать „кричу-торчу“».

И лопнула во мне терпенья жила

И я со смертью перешел на ты, —

Она давно возле меня кружила

Побаивалась только хрипоты.

<…>

Но знаю я, что лживо, а что свято, —

Я понял это все-таки давно,

Мой путь один, всего один, ребята, —

Мне выбора, по счастью, не дано!

И. Северянин (стихотворение «На смерть Фофанова»):

Пока поэт был жив, его вы поносили,

Покинули его, бежали, как чумы…

Пред мудрым опьяненьем – от бессилья

Дрожали трезвые умы!

Постигните ли вы, прозаики-злодеи,

Почтенные отцы, достойные мужи!

Что пьяным гением зажженные идеи, —

Прекрасней вашей трезвой лжи?!

<…>

Я узнаю во всем вас, дети злого века!

Паденье славного – бесславных торжество!

Позорно презирать за слабость человека,

Отнявши силы у него!

Второй ведущий :

Создание этого стихотворения не имеет отношения к смерти Высоцкого. Более того, оно написано задолго до его рождения: так Игорь Северянин откликнулся на смерть своего старшего друга, а в чем-то и учителя, поэта К. М. Фофанова. Трагедия в том, что спустя десятилетия оно звучит так, словно написано вчера.

Первый ведущий :

1980–1990-е гг. войдут в историю как годы перестройки. Значит, должно что-то измениться и в судьбе поэтов? Хочется верить. А пока… Александру Башлачеву было 28, когда в 1988 г он покончил с собой. Что послужило причиной этого? Предсмертной записки Александр не оставил, значит, ответ надо искать в стихах.