Литературный мастер-класс. Учитесь у Толстого, Чехова, Диккенса, Хемингуэя и многих других современных и классических авторов

Иногда писатели никак не могут написать первое предложение, даже прекрасно понимая, что потом ничего не стоит вернуться к нему и переписать. Начало романа всегда беспокоило Филипа Рота:

Я набираю начало книги, и получается просто ужас. Это больше похоже на бессознательную пародию на мои предыдущие романы, чем на качественный скачок по сравнению с ними. Мне нужно добраться до центра книги, меня как магнитом тянет в середину – вот почему в первые месяцы работы я постоянно думаю о чем-то новом. Часто мне бывает нужно написать сто и более страниц, прежде чем получится хоть какой-то приличный абзац. Тут-то я говорю себе: вот и завязка, начинай. Я прохожусь по первым шести месяцам работы и подчеркиваю красным абзац, предложение, словосочетание, которое выглядит хоть сколько-нибудь убедительно, а потом перепечатываю все это на одной странице. Обычно больше и не требуется, но если мне повезло, то так книга и начинается. Мне нужна живость повествования, чтобы задать его тон. После ужасного начала наступают месяцы свободного творчества, а потом – кризис, после которого я начинаю ненавидеть материал и книгу.

ФИЛИП РОТ (р. 1933)

Среди романов Рота – «Прощай, Коламбус», «Болезнь Портного» и «Американская пастораль». Он часто описывает в книгах себя, друзей и родственников. Писатель уверен, что чтение романов станет «культовым» в течение ближайших 25 лет.

Габриэль Гарсиа Маркес – еще один писатель, который испытывает проблемы с начальными фразами:

Одна из главных проблем – это первый абзац. Я много месяцев провожу над ним, и, когда он наконец написан, остальное дается уже очень легко. В первом абзаце вы решаете большинство проблем всей книги: задается тема, стиль, тон. Для меня, по крайней мере, первый абзац – это своего рода пробный экземпляр того, каким будет все остальное.

Универсальных правил того, каким должно быть начало книги, не существует. Дайана Лефер приводит такой пример:

Кафка начал «Превращение» с самого драматического момента в книге: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое». Так и представляю себе, как на современном семинаре по литературному творчеству его ведущий объясняет Кафке, что эта метаморфоза – разумеется, кульминационный момент рассказа, который должен находиться ближе к финалу.

К тому же это прекрасный образец того, как первое предложение сразу же вводит читателя в курс дела, дает ему понять, что рассказ будет сочетать волшебные и реальные элементы.

Джордж Пелеканос резюмирует, каковы особенности первой главы и для читателя, и для писателя: