Сейчас он несет такую же ответственность за доверяющих ему туземцев, что и ранее за пассажиров «Патны». Марлоу отмечает:
Действительно, Джим-главарь был во всех отношениях пленником. Страна, народ, дружба, любовь были ревностными его стражами. Каждый день прибавлял новое звено к цепи этой странной свободы.
Марлоу уезжает с острова, Джим обещает остаться, чтобы помочь туземцам, хотя (или, учитывая его прошлое, скорее потому что) он понимает, что это очень опасно. Становится ясно, что Джим и Марлоу больше никогда не увидятся.
Так заканчивается то, что мы можем считать вторым действием, и в этот момент Джим в высшей точке искупления, притом что повсюду рассыпаны намеки на то, что абсолютно счастливого конца эта история иметь не будет и что враги Джима готовятся подвергнуть его последнему суровому испытанию.
Как и многие романы того времени, «Лорд Джим» публиковался по частям в журнале, что порой усиливало хаотичность и эпизодичность в центральной части книги. Для романа Конрада эта проблема тоже отчасти характерна. Он рассказывал об этом в авторском предисловии к следующему изданию:
Когда этот роман впервые вышел отдельной книгой, стали поговаривать о том, что я переступил границу мною задуманного. Некоторые критики утверждали, будто произведение, начатое как новелла, ускользнуло из-под контроля автора… Сознаюсь, я задумал написать рассказ, посвященный эпизоду с паломническим судном, – и только. Такова была концепция. Написав несколько страниц, я остался чем-то недоволен и отложил на время исписанные листы. Я не вынимал их из ящика до тех пор, пока покойный мистер Уильям Блеквуд не намекнул, что я должен снова что-нибудь дать в его журнал.
Тогда только я понял, что, отталкиваясь от эпизода с паломническим судном, можно развернуть широкую повесть. Понял я также, что этот эпизод может придать «чувству бытия» колорит простой и яркий.
Безусловно, Конрад позволяет Марлоу по дороге удариться в отступления от повествования, но всегда возвращает читателя к основному сюжету, а прочитав книгу до конца, понимаешь, что вставные эпизоды тематически перекликаются с историей Джима.
Одна из примет выдающегося обращения Конрада с сюжетом – то равновесие, которое он поддерживает между негативным оборотом, который приобретает повествование, с позитивными элементами и наоборот. В мире Конрада, как и в нашем, нет роз без шипов и нет худа без добра. История, которая, казалось бы, представляет собой описание того, как герой искупает собственную трусость, превращается в значительно более серьезное исследование природы романтических мечтаний – и реальности, которая становится на их пути.
Побочный сюжет – это другая история, которая разворачивается параллельно с основным повествованием. Бывает, что в центре ее находится другой герой центрального сюжета, но тема, фон или настроение побочного сюжета перекликаются с главным. Хотя начинаться побочный сюжет может уже в первом действии, именно в середине повествования он наиболее полезен для того, чтобы разнообразить чтение и удержать читательский интерес.
Обычно центральный и побочный сюжеты контрастируют друг с другом.
Так, если основной сюжет серьезен, побочный может вносить в повествование комическую струю. Если основной полон событий, в побочном может демонстрироваться созерцательная сторона облика героя. Или другой вариант: побочный сюжет строится вокруг оппонента главного героя, чтобы показать, что жизнь могла пойти и по другому пути.
Иногда побочный сюжет просто служит средством продвижения основного сюжета вперед. В «Гамлете» Розенкранц и Гильденстерн – это почти что эпизодические персонажи, которых король призвал, чтобы исследовать странное поведение Гамлета и сопроводить его в Англию, где его должны казнить. Однако Гамлет разгадывает этот замысел и сам обрекает их на смерть. Драматург Том Стоппард предложил абсурдистский вариант развития событий в пьесе «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», где эти герои являются главными, а Гамлет и остальные персонажи – второстепенными.