Литературный мастер-класс

Плохой романист создает своих героев; он направляет их и заставляет говорить. Настоящий же романист слушает их и смотрит, что они делают; он слышит их голоса еще до того, как с ними познакомится.

Я впервые увидел такой подход в действии, когда брал интервью у сценариста Элвина Сарджента, который писал сценарии «Обыкновенных людей», «Джулии» и, уже в возрасте за восемьдесят, фильмов о Человеке-пауке. Я увидел у него на столе кипу бумаги и спросил, что это. Он ответил, что это черновики к следующему сценарию. Там было листов триста, и я спросил, не готовит ли он какую-то эпопею. «Нет, — объяснил он, — я просто хочу узнать поближе своих героев — пишу сценки, где они что-то делают». Какие-то сцены имели отношение к сюжету, а какие-то вовсе к нему не относились. Это был его способ знакомства с персонажами.

Иногда поиск нужного персонажа напоминает анализ резюме при приеме на работу. Энн Камминс рассказывает:

Для романа «Урановый концентрат» я отбирала героев, которых было бы интересно описывать. В детстве я выдумывала себе друзей: очень реалистичных, хоть и воображаемых. С ними всегда было интересно играть. Мне нравятся порочные типажи. Получается так, что, когда я работаю над персонажами, они всегда начинают мне нравиться, даже если это злодеи. Все они кажутся мне очень человечными.

Рик Муди утверждает:

Когда я чувствую, что никак не могу понять героя, я представляю себе, что беру у него интервью. Лучше всего это работает, если не использовать потом никакого фактического материала из этого интервью. Какие ковры предпочитает мой герой: небольшие или на всю комнату? Плела ли когда-нибудь героиня интриги против сослуживцев? Насколько персонаж склонен жульничать при заполнении налоговой декларации? Задавать такие вопросы своему герою действительно интересно, и это помогает еще и представить себе особенности его голоса. Голос значит для развития персонажа столько же, сколько грим и одежда для актеров. Голос оправдывает намерение создавать, стирает искусственность. И когда вы лучше узнаете героев, становится ясно, что в разных обстоятельствах они будут действовать по-разному.

Лев Толстой писал: