Литературный персонаж

– Я бы рад, – сказал Алексей, пожимая руки, – Да у меня своей гитары даже нет. Я – Алексей, кстати.

– Нет гитары? – огорчился Сергей, – Ну ничего, дело наживное. Обзаведешься – я тебе покажу, как звучки для нее намотать и куда привинтить. А если паять умеешь – дам схему примочки с овердрайвом.

– Умею! – обрадовался Алексей, – Это было бы просто чудесно.

– Да, чудеса – дело хорошее. – Серьезно согласился Сергей, – С тобой случались чудеса?

«Чего??? – насторожился Алексей, – О чем это он?»

– Только чудеса – они разные бывают, – как ни в чем ни бывало, продолжал Сергей, – Когда ты сам творец своих чудес, своим трудом их добился – это одно дело. А когда тебе чудеса кто-то на халяву предлагает – вот тут стоит задуматься, с чего бы такая доброта, ибо никто за просто так своим могуществом делиться не станет.

«Откуда он про меня все это знает?» – пронеслось в голове у растерявшегося Алексея.

– Вот ты загнул, смотри – парень стоит и не понимает, всерьез ты, или пошутил! – засмеялся Эдик.

– Да, что-то меня заносит сегодня! – Сергей улыбнулся тоже, – Сейчас тебе напишу мой телефон, соберешься поговорить о хард-роке или еще о чем – звони, не стесняйся.

И он действительно написал телефон на листке блокнота и выдал его Алексею, а потом поднял гитару и легко изобразил на ней начало песни «Under the Sun». Алексей некоторое время стоял и слушал, но потом сообразил, что у компании могут быть какие-то свои дела, попрощался и пошел к своему дому. Да, будет, что Юльке рассказать!

А компания всего лишь отошла в сторонку, устроилась на лавочке и стала обмениваться впечатлениями.

– Все, как мы и планировали – в присутствии собаки чернота исчезла, когда он от нас отдалился – снова появилась. Умница, Муха! – Ира почесала собачку за ухом.

– По моей части ничего тут нет, так что я молчу и вас слушаю, – сразу сказал Эдик.

– По-моему парень о чем-то знает, или хотя бы догадывается, но боится произнести это вслух, я прав? – спросил Сергей.

– На сто процентов, – кивнула головой Ира, – Мальчик чернотой не затронут, да и вообще он сам по себе неплохой. Только какая-то тоска затаенная в нем сидит.

– Лосяра твой мальчик! – буркнул Эдик.

– Ладно, разбегаемся по делам! – решил Сергей, – Надеюсь, что он догадается позвонить раньше, чем что-нибудь случится серьезное.

Алексей целовался с Юлькой в подъезде. Периодически мимо них проезжал лифт, хлопали двери квартир. За приоткрытым по летнему времени окном орал какой-то придурок.

«Ну и пусть орет, – думал Алексей, проводя рукой по девичьей спине, – А нам – по фигу…»

– Слушай, Юль, – шепнул он между поцелуями, – Я тут с настоящим гитаристом познакомился. Рок рубит – такой забой!

– Лёшенька, я тебя все спросить хочу, – прошептала в ответ, немного отодвигаясь, Юлька, – Вот ты – сын директора. А почему ты не в джинсах ходишь?

«Почему не хожу? Да потому что я в заштопанных отцовских обносках хожу, даже шить из-за этого научился! – мысленно взвыл Алексей, – Потому что на меня всем плевать! Потому, что кроме тебя у меня нет никого в этом мире, любовь моя!»

– Мои родители старомодны и предпочитают не выставлять напоказ свое состояние! – ответил он вместо этого.

– А, я поняла! У папы есть друг дядя Гриша – мама говорила, что он подпольный миллионер, я сама слышала! Так ты – тоже подпольный миллионер? – она запрыгала от восторга, – Поцелуй меня еще!

Юлька целовалась умело и со вкусом. Алексей чувствовал, как уплывает, словно легкое облачко над московскими крышами. «Любимая…»

– Я же вижу, что шмотки у тебя классные, но словно специально состаренные! – шептала Юлька, – Надо же, мой парень – миллионер…

Дверь внизу хлопнула, пронесшийся поток свежего воздуха принес знакомый запах.

– Мама… – безошибочно определила Юлька, – Мне пора идти…

Она слегка толкнула его кулачками в грудь: – Когда ты пригласишь меня в гости, любимый? Я так хочу побывать у тебя!

– Обязательно приглашу! – выдавил из себя Алексей.

– Пока-пока! – она игриво помахала пальчиками и скрылась в дверях квартиры.

«Что же делать? – размышлял Алексей, направляя свои стопы в сторону дома, – Юля такая наивная, придумала себе прекрасного принца – и радуется. Пригласить ее домой совсем нетрудно, только что она там увидит? Контраст с ее квартирой будет просто разительный!»

Вокруг сгущались сумерки. Справа тянулась неухоженная кирпичная стена старого дома с остатками штукатурки, на которой детским почерком было выведено: «Мама. Папа, Мир. Труд. Май. Ты – х.. и п…а.» Алексею стало почему-то совсем грустно. Придя домой, он долго сидел в своей комнате, не зажигая свет. За стеной бубнили родители. Наконец, он включил настольную лампу, взял ручку, листок бумаги и начал писать:

«Пусто, тихо в старом доме,

И никто в дверном проеме

Не возникнув, не войдет.

В старых шторах глохнут звуки,

Между окон дохнут мухи,

Все известно наперед.

В постоянном хороводе

Тихо сумерки приходят,

И не будет ничего.

Вижу лужи перекрестка,

Свет табачного киоска,

И идешь ты от него».

За окном почти совсем стемнело. Старые дома, облупившееся железо крыш. Кривые старинные переулки, наполненные непонятно чьими тенями.