Литературный призрак

Я хочу продолжать писать! Почему по-настоящему хорошие, многообещающие произведения пишут тридцатилетние писатели, которые в свои шестьдесят не всегда могут создать нечто столь же потрясающее и великолепное? Может, им мешает осознание собственного выхода на пенсию? Или они когда-либо сотворили безумно популярное произведение, а потом строчили все менее качественные дубликаты своего же успеха? А может, просто нужно быть жадным и всеядным в чтении, в размышлениях и в жизни, пока вы еще на это способны, и тогда каждый ваш роман будет лучше предыдущего. Я на это надеюсь.

Дэвид Митчелл

Посвящается Джону

…И если я, как мне кажется, знаю больше, – разве можно быть уверенным, что и от меня не укрылась пружина пружин?

Одни говорят, что нам никогда не узнать и что для богов мы – как мухи, которых бьют мальчишки летним днем, другие говорят, напротив, что перышка воробей не уронит, если Бог не заденет его пальцем.{1}

Торнтон Уайлдер Мост Короля Людовика Святого (перев. В. Голышева)

Окинава

* * *

Кто там дышит мне в затылок?

Я обернулся. С шипением съехались створки дымчатых стеклянных дверей. Яркий свет. В пустом фойе слегка покачивались листья искусственных папоротников, вверх-вниз. На залитой солнцем автостоянке ни малейшего движения. Вдали шеренга пальм и глубокое небо.

– Простите, господин?..

Я повернулся обратно. Дежурная все еще ждала, протягивая авторучку. Улыбка сидела безупречно, как и униформа. Сквозь пудру на лице дежурной проступали поры, сквозь негромкую музыку в фойе проступала тишина, сквозь тишину проступали шорохи.

– Кобаяси. Я недавно звонил из аэропорта. Забронировал номер.

Покалывание в ладонях. Крохотные шипы.

– О да, господин Кобаяси{2}…

Что, не поверила? Тоже не беда. Нечистые часто регистрируются в отелях под вымышленными именами. Чтобы предаваться блуду с иностранцами.

– Будьте добры, господин Кобаяси, впишите имя и адрес… Сюда и сюда… И род занятий, пожалуйста.

Я показал забинтованную руку:

– Боюсь, вам придется заполнить анкету за меня.

– Конечно, конечно! Ох, а что случилось?

– Зажало в дверях.

Она сочувственно поморщилась и повернула бланк к себе.

– Ваша профессия, господин Кобаяси?

– Инженер-программист. Разрабатываю софт по заказам разных компаний.

Она нахмурилась. Я не вписывался в ее анкету.

– Значит, у вас нет постоянного места работы?

– Укажите компанию, с которой у меня сейчас договор.

С этим проблем не было. Технический отдел Братства организует любое подтверждение.

– Прекрасно, господин Кобаяси. Добро пожаловать в отель «Сад Окинавы».

– Благодарю.

– Цель вашего приезда – бизнес или туризм, господин Кобаяси?

Нет ли двусмысленности в ее улыбке? Подозрительности во взгляде?

– Всего понемногу, – ответил я, голосом воздействуя на альфа-волны.

– Надеюсь, пребывание у нас доставит вам удовольствие. Вот ключ. Если возникнут затруднения, господин Кобаяси, обращайтесь. Мы вам охотно поможем.

Вы? Мне?!!

– Благодарю.

Нечистота, нечистота. Окинавцы никогда не были чистокровными японцами. Другие предки, пожиже. Я направился к лифту и спиной ощутил – экстрасенсорное восприятие сработало, – что дежурная усмехается. Она бы не усмехалась, если б знала, с кем имеет дело. Ничего, придет время – узнает. И все остальные тоже.

Огромный отель – и в полдень нет ни души. Безмолвные коридоры тянулись вдаль, пустынные, как катакомбы.

В номере нечем дышать. В Прибежище запрещено пользоваться кондиционерами – они отрицательно влияют на альфа-волны. Из солидарности с братьями и сестрами я отключил кондиционер. Окно открыл, но шторы задернул. Кто знает, чей телеобъектив берет меня в этот самый момент на прицел.