Литературный призрак

Прежде чем сесть за стол, я побродил по казино. Разглядывал все кругом. Ковер и малиновый плюш навевают желание облачиться в ночную пижаму и тапочки. Мимо прохаживаются мужчины в смокингах, дамы в вечерних шелковых туалетах. Здесь, в свете люстр, можно увидеть очень странных и необычных женщин. Улыбающиеся персонажи, укрывшиеся от мира в уютном подземелье иллюзий. Молодой аристократ торжествующе орет, а пожилая дама каркает, как ворона. Сукно такое зеленое, а колесо фортуны такое желтое, как будто краски украдены в стране эльфов. Колесо рулетки вращается так быстро, что кажется неподвижным, а шарик — золотым электроном. Когда я выберусь отсюда, на Земле пройдет триста лет. Вокруг столов собрались разочарование и скука, тихое отчаяние и маниакальное возбуждение. Есть и просто зрители. Крупье работают как роботы, не глядя никому в глаза. Я задираю голову вверх, ищу видеокамеры, но потолок, как в телестудии, тонет в темноте. На стенах ни окон, ни часов. Панели орехового дерева, гравюры с изображением борзых и рысаков. Я захожу в зал, где играют в очко и в покер. Кемаль уже включился в игру. Возвращаюсь в свой зал, сажусь у стены, откуда видна рулетка, и заказываю кофе в надежде, что его дают бесплатно. Десять часов вечера. Сорок пять минут я выделяю, чтобы понаблюдать за игрой и разработать собственную стратегию.

Проходит минут двадцать. Ко мне подсаживается мужчина, очень похожий на Сэмюела Бекетта [70]за несколько недель до смерти. Он хлопает себя по карманам в поисках сигарет, и я предлагаю ему свою пачку. Он вынимает парочку сигарет и степенно кивает.

— Новичок? Размышляете, как начать? — спрашивает он.

— Размышляю, как выиграть, — отвечаю я.

— Сейчас объясню. Что вас интересует, рулетка?

Он закуривает и жадно затягивается, как астматик, вдыхающий спасительный аэрозоль.

— Значит, так, — говорит он, не вынимая сигарету и почти не открывая рта, — на американском столе два «зеро», поэтому шансов в два раза меньше. Лучше играть за французским столом. Если ставить на числа, то вероятность проигрыша на два целых семь десятых процента больше, чем выигрыша. Если ставить на цвета, то на одну целую тридцать пять сотых процента.

— Звучит не так уж плохо.

Сэмюел Бекетт с саркастическим выражением пожимает плечами.

— Все это накапливается. Итог зависит от продолжительности игры. После сотни ставок в проигрыше оказываются пятьдесят два процента игроков. После тысячи — шестьдесят шесть процентов. После десяти тысяч — девяносто два.

— А нет ли способа… как бы это сказать…

— Есть. В «очко». Запоминаешь таблицу вероятностных алгоритмов, а потом ведешь учет. Когда шансы складываются в твою пользу, ставишь много, когда против тебя — мало. В принципе ничего сложного. Одно из двух: либо ты выиграл, либо ты в заднице. Проще только пойти в лондонские таксисты.

— У меня по математике тройка. Может, мне лучше в покер?..

— В покер? В покере ты получаешь столько, сколько на самом деле стоишь.

— Сколько стоишь? Не думаю, что меня устроит такая сумма. А нет ли способа перехитрить рулетку?

— Так и быть, открою секрет. У казино существует множество способов обжулить нас в рулетке — микроиголочки, электромагнитики и так далее, но у понтера есть только один способ: адаптировать аэрокосмические методы наведения ракет к управлению траекторией полета шарика. И представьте, такой способ уже придуман.

— И что, получилось?

— В лабораторных условиях — да. Но в Вегасе схема не сработала. Хороший щелчок по носу, я думаю.

— Тогда, наверное, я лучше буду полагаться на случай.

Сэмюел Бекетт делает гримасу, которая означает: тогда и говорить не о чем. Мой трехсотфунтовый куш в выигрыше Кемаля ждет меня.

Сажусь к столу, опасаясь, что меня разоблачат как самозванца. Первую фишку ставлю на красное. Вот-вот я потеряю невинность, стану игроком. Смотрю, как шарик мчится и скачет по кругу. На что похож этот шарик? Ты же писатель, давай метафору.

Что ж, хорошо. Он похож на джинна, который кружится в дикой пляске, пока из него не выйдет все бешенство.

Шарик замер на черном поле. Крупье сгреб мои деньги в лунку. Фишка падает со стуком. Так быстро лишиться пяти фунтов, даже глазом не моргнув, мне еще не доводилось. Вторую фишку ставлю снова на красное.

Шарик замер на черном поле. Значит, скоро мне повезет. По теории вероятности. Третью фишку ставлю на черное.

Шарик замер на красном поле. Да, на этот раз я бы выиграл.

Четвертую фишку ставлю на красное. Не могу же я проиграть четыре раза подряд?

Очень даже могу. Двадцать фунтов ушли за просто так — и спасибо никто не сказал.

Начало не очень хорошее. Красное, черное, красное, черное. Не горюй, Марко. У тебя в кармане как-никак фишек еще на сто тридцать фунтов.

Иду в бар выпить стакан минералки и обдумать стратегию. Я проиграл — можно надеяться, бог игры подобреет, приняв мою жертву. Кемаль тоже в баре.

— Как дела, дорогой друг? Я поставил на тебя кучу денег сегодня.

Ну и дурак.

— Дела? Так себе. То хорошо, то плохо.