Должен ли автор измыслить конфликты, отраженные в его произведении? Я не уверен. Разработка сюжета, фабулы и поглавного плана, сочинение биографий персонажей, выбор варианта композиции, поиск справочных материалов – все это этапы подготовки к созданию текста. Легко вообразить, что в какой-то момент автор размышляет, как поступит герой: соблазнится ли он прелестями дочки олигарха и капиталами ее папаши, бросит ли верную свою возлюбленную, или, отринув искус, будет твердым как скала.
Автор думает, как повернуть сюжет, как обострить ситуацию, как описать героя не только белой и черной красками, но с помощью всей палитры эмоций и чувств. Это нормальный творческий процесс, но трудно представить, чтобы конфликт планировался заранее и мысль шла таким путем: введу-ка я «любовный треугольник», добавлю противоречие между отцами и детьми и, разумеется, конфликт между Добром и Злом. Итого три… маловато для романа… пожалуй, конфликт между любовью и долгом тоже не помешает, а еще между бедными и богатыми. Пять будет в самый раз!
Таких рассуждений автора я представить себе не могу. Полагаю, что писатель, обдумав фабулу и композицию, начинает творить текст, а конфликты в рассказе или романе появляются сами собой, проистекают из сложившейся ситуации и сюжетных коллизий. Сколько их будет, заранее предсказать нельзя; очевидно, тем больше, чем глубже произведение, чем правдивее оно отражает жизнь. В этом смысле очень показательны «розовые романы» Барбары Картленд: в них обычно лишь один конфликт – любовный; в результате они как бы повисают в пустоте, превращаются в простенькие сказки вне времени и пространства, вне реальности.
Но хотя бы один конфликт есть всегда.
Конфликт – движущая сила любого произведения; нет конфликта – нет романа! И рассказа тоже нет, и повести, и пьесы, и сценария.
Погрузившись в свой мир, описывая события, свершающиеся в нем, автор – хочет он того или нет – вынужден разрешать возникшие конфликты. Фактически интерес к истории, рассказанной читателю, обусловлен тем, насколько нетривиально, оригинально, неожиданно конфликты разрешаются.
Глобальный конфликт мыслится как вечная борьба Добра со Злом, но существуют и более сложные варианты с градацией Добра и Зла и противоборством между такими категориями, как, например, Добро в евангельском и прагматическом понимании или схватка совсем уж черного подлого Злодейства со Злом, творимым ради какой-то благородной цели. Прошлое и особенно настоящее предлагают нам множество конфликтов, и все они являются базой для литературных произведений. Совокупность конфликтов можно систематизировать следующим образом.