Читаем Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов) полностью

С кем гулять решать тебе, я понимаю это сам,

Просто я, просто я на тебя не нагляжусь.

Я прошу, я прошу, ты не делай одного

Ты не слушай, что тебе обо мне наговорят:

Это все для того, ведь это только для того

Чтоб любовь отравить, чтоб подлить сомнений яд.

Тебе скажут, что прольешь ты немало горьких слез,

Тебе скажут - о любви говорил я не любя...

Ты не думай, ты не думай принимать это всерьез,

Помни я люблю тебя, я люблю одну тебя.

Тебе скажут будто каменное сердце у меня,

Тебе скажут, что не будешь ты счастлива со мной...

Но ты знай, ты только знай, я сойду, сойду с ума,

Если буду не с тобой, да если буду не с тобой.

ИНСТРУКТАЖ (навеяно ПЕСНЕЙ ГУРУ Майка Науменко)

Здорово, придурки! Меня попросили

Противопожарный меж вас провести инструктаж.

Поскольку пожароопасность, в связи с перестройкой,

Увеличилась раз в десять, а то и в пятнадцать аж!

Кстати, салаги, зовут меня Петрович,

Я пожарным давно тут служу,

А вам, извиняюсь, какого здесь надо?

Справлять малую, блин, и большую нужду?

Что? Вы местная рок-команда?

Будете ночами тут песни орать?

Ладно орите, но только не громко,

А то я, блин, буду вам свет вырубать.

Вот ты патлатый, чой-то у тебя, гитара?

С точки зренья пожара гитара - фигня!

Сгорает гитара минут за пятнадцать,

Так что, патлатый,ты слушай меня.

Теперь о главном - огнетушитель

Ни в коем разе трогать нельзя,

Я его вешал на случай комиссий,

А не пожаротушения для.

В случае ежли чего загорится,

Я с вас, злодеи, все бошки сниму.

Поскольку, мене, как говорится,

Не очень охота садиться в тюрьму.

Если ж очаг загорания возникнет,

Чтоб не нанесть помещению урон,

Тотчас его ликвидировать надо,

А не считать, извиняюсь, ворон.

Чем ?! Это кто тут у нас такой умный?

А, патлатый, тебе объясню:

Пожар ликвидировать надобно ...молча,

А не болтать, извиняюсь, чухню.

Ну, а ежли кто будет курить и к тому же

Огнеопасные напитки тут пить

То не забудьте сторожа Пашу,

Ну и меня к себе пригласить.

На этом, засранцы, рассказ мой окончен,

Щас я бумагу казенную дам,

Вы уж там это, того, распишитесь,

И чтобы мне безо всяких, блин, там...

ДЛЯ ЧЕГО ТЕБЯ Я ВСТРЕТИЛ ?

Для чего тебя я встретил на пути ?

Подскажи, куда теперь идти ?

Подскажи, как дальше с этим жить,

Я ведь не хочу тебя любить...

Я не хочу, сопротивляюсь,

Но все равно в тебя влюбляюсь...

Я ведь не хочу любви твоей,

Я не знаю, что мне делать с ней,

Отчего же снова, как чумной

Брежу я свиданием с тобой ?

Кто объяснит, что происходит ?

Откуда к нам любовь приходит ?

Что поделать, я схожу с ума,

Мне помочь не в силах ты сама.

Кто скажи, кто сможет мне помочь ?

Ночь...

ЧЕЛЮСКИН (She Loves You)

"Челюскин", е, е, е!

"Челюскин", е, е, е!

"Челюскин", е, е, е, е!

Затерт корабль во льдах,

Миль сотни до земли,

На радиоволнах

Мольбы чтоб их спасли.

Спасти "Челюскин"!

И вот уже летят,

Искать "Челюскин",

Аэропланы. Глядь

Среди снегов и льдин,

В слепящей белизне,

Корабль стоит один,

Целехонький вполне.

Гляди - "Челюскин"!

Закричал один пилот,

Ну, да, "Челюскин"!

Я сажаю самолет.

"Челюскин", е, е, е!

"Челюскин", е, е, е!

Сомнений нет

Челюскинцам привет!

Спасение пришло

Нет радости конца.

И все то хорошо

Что так кончается.

Спасен "Челюскин",

Ждет героев дом родной,

Прощай, "Челюскин",

Летим скорей домой!

"Челюскин", е, е, е!

"Челюскин", е, е, е!

Сомнений нет

Челюскинцам привет!

РАЗДЕЛЕННАЯ ЛЮБОВЬ

(песня под панковское настроение)

Никому из нас двоих ты так и не смогла

Предпочтение отдать,

И кому с тобою быть, такие дела,

Предоставила самим решать...

И мы не будем играть в благородство

И друг другу тебя уступать,

Ведь проблема решается просто,

Надо просто уметь решать!

Нет мы не станем устраивать дуэли

Мы тебя разделим!!!

Один из нас приласкает твои губы,

Другой поцелует твой зад...

Мне так жаль, что пришлось поступить с тобой грубо...

Ты не сердишься? Я так рад!

Утром я положу в холодильник

Свою половину тебя,

Чтобы долгие годы дебильно-умильно,

Тобой любоваться любя...

УСТАЛЫЙ СТРЕЛОЧНИК

Усталый стрелочник пускает под откос

Четыреста девятый поезд

Ему мешает стук колес, и невдомек что все всерьез,

И пассажиров смерть его не беспокоит...

И после работы, забыв про усталость

Он хочет еще поработать, пусть самую малость...

Усталый стрелочник пускает под откос

Четыреста десятый поезд

Он здесь один среди берез, и этот клятый паровоз

Своим гудком его ужасно беспокоит...

И чтобы плоды его трудов не пропали,

Он уходя ставит мины на рельсы и шпалы...

А утром заново начнет

Прилежный стрелочник отсчет... -==x x x==

Когда тебя я встретил - шел дождь,

Конечно я заметил, что не меня ты ждешь,

Но все не шел тот, кого ждала ты

Я сказал: "Не стоит здесь стоять до темноты."

Я думал, скажешь ты: "Ступай куда подальше..."

Но ты пошла со мной, а что же было дальше ?..

Ты говорила, я не мог тебя заставить замолчать,

Что ты устала парня своего прощать,

Что ты устала слезы лить из-за него...

Я делал вид как-будто мне есть дело до всего.

Из магнитофона орали "Дорз",

В который раз твой парень довел тебя до слез...

А я, как идиот, все силился понять,

Почему вдруг захотелось мне тебя обнять,

И почему, в конце концов, я не сделал ничего,

Наверное боялся... Но боялся чего?

МОНОЛОГ ПРАПОРЩИКА

Знамена на портянки порваны,

Винтовки за бутылку проданы,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза