Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

- Не было ли путешествие чересчур утомительным для вас? участливо осведомился султан.

- Что вы, ничуть, - ответил за всех Сквозняк, - все просто здорово.

- Вот и хорошо. Пройдемте внутрь.

Мы спустились вслед за Гаруном Аль-Рашидом по узкой винтовой лесенке и оказались в помещении этажом ниже - той самой комнате, из которой султан беседовал с нами по сети. Обстановочка, доложу я вам - мечта поэта- Впрочем, заглядываться на нее было некогда.

- Итак, к делу, господа. Верительный амулет, ради которого вам пришлось сделать такой крюк, уже готов, потрудитесь получить, султан вручил нам платиновый перстень с небольшим топазом, ничем особенным не выделяющееся так себе колечко, но, как видно, имевшее для джиннов определенное значение, - Еще я хочу предложить вам способ достигнуть Северной Америки в кратчайшие сроки, порядка получаса.

- А переход в технологический мир?

- Как хотите: можно по пути, можно на месте.

- И что за способ?

- Помните, как я прибыл в Колхиду? В кувшине, в форме дыма. Вот так же, самоцветы очей моих. Запечатаем, выстрелим - и готово.

- Н-да- Впрочем, быстрее все равно не получится никак, вздохнув, согласился я, - Только тогда переход в технологический мир - по прибытии. А то увидит кто - невесть что подумают, понаедут репортеры

В технологическом мире единственный шанс обратиться в дым - у покойника в крематории, обитателям сказочного мира в этом плане повезло больше. Впрочем, все равно не уверен, что это так уж приятно: быть запечатанным в сосуд и не знать, когда вынут пробку. Поэтому меня обуревали сложные чувства, пока люди султана проводили необходимые приготовления. Джеффу я решил ничего не говорить до поры до времени, чтобы поберечь его психику, хоть я и не сторонник того, чтобы из гуманных соображений отрезать собаке хвост по частям. Пока он держался молодцом, воспринимая как должное все те с его точки зрения чудеса, которые за время поездки нам попадались.

Первым этапом приготовлений к переброске по магрибскому методу явился подбор подходящего кувшина, в котором нам предстояло совершить этот суборбитальный перелет. Нас привели в необъятных размеров подземелье, стены которого были от пола до потолка уставлены разнообразными сосудами - греческими амфорами, западноевропейскими штофами, примитивными масляными лампами и конечно же всевозможными кувшинами, объемом от двух чашек до нескольких ведер, от самых затрапезных до богато изукрашенных тончайшей чеканкой, золотой и серебрянной насечкой, перегородчатой эмалью и драгоценными каменьями, причем такой роскоши я прежде не видел ни разу в жизни.

- Это что, колумбарий? - спросил Джефф.

- Скорее, колумбарий наоборот, - ответил я, - или вообще поле аэропорта. В одном из этих сосудов мы полетим.

- Ага, - безучастно отреагировал Сименс.

- Короля Артура бы сюда, - сказал Сквозняк, переходя от стеллажа к стеллажу.

- А при чем тут король Артур? - переспросили мы с Джеффом.

- Ну, как же! Неужели вы не слышали о его коллекции?

И Сквозняк мимоходом сообщил нам любопытнейшие факты. С XII века, в котором разворачивается действие легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, сказочный мир сильно изменился, так что доблестным рыцарям пришлось спрятать мечи в ножны. Хоть их бронепоезд, который они в свое время по случаю перекупили у матроса Железняка, и стоит на запасном пути, они теперь приняли название Британское Королевское Общество искателей исторической посуды, и избрали своим постоянным занятием историю и археологию. Кстати, об истории: когда сэр Артур спросил матроса Железняка, как так получилось, что он, направляясь на своем бронепоезде из Петрограда, шел на Одессу, а вышел к Херсону, тот ответил коротко и просто: стрелочник виноват.

Начало удивительной коллекции, собранной Обществом, положил, разумеется, Священный Грааль, но за девять веков активной деятельности собрание Общества пополнилось и другими любопытными экспонатами, в частности: чашей, в которой Сократу была поднесена цикута, горшком, в котором Прометей пронес огонь мимо бдительных вахтеров на главной проходной Олимпа, чаркой, из которой испил поднесенного волхвами квасу, прежде чем встать, Илья муромец - обидчик, а впоследствии лучший друг Соловья-Разбойника, тогда еще не переквалифицировавшегося ни в паромщика на переправе через Оку, ни обратно. Кроме того, в их собрание среди прочего попали латунные кружки с вышеупомянутого бронепоезда, и наконец гордость коллекции - первый сосуд, вылепленный человеком, кроманьонцем с красноречивым прозвищем Чокнутый. Вот с каких пор, оказывается, справедливо утверждение, что нет пророка в своем отечестве!

Так или иначе, ифрит, которому поручили нас запустить, наметанным взглядом отыскал не слишком приментый сосуд объемом с небольшую бочку.

- И что, мы ф нем поместимся? - удивился Глюк.

- Впятером-то? Вполне, - тоном знатока ответил ифрит.