Читаем Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов) полностью

- Приказывать? - Дана нерешительно посмотрела на выщербленный металл и растянутые в улыбке лица. Эта громада казалась вечной и недвижимой. Но, все-же, она подняла голову и посмотрела прямо в глаза клоуну, который оказался на уровне ее лица.

- Я, хозяйка..- панель загудела, словно по ее холодному нутру пробежали теплые струи жизни... - я, хозяйка Дана, приказываю тебе открыться!...- дверь вздрогнула, лица клоунов перекосило в гримасе...

- Ну-же!! - завизжала Дана.

С треском и грохотом, растягивая за собой седые полотнища паутины, створка отскочила назад, будто испугавшись вопля. Струя теплого, приправленного едкой пылью, воздуха вырвалась наружу, встрепав Дане волосы...

Несколько секунд она стояла в немом восхищении, упиваясь той силой, что бурлила теперь в ней. Громада замка, упавшего перед ней на колени, робко глядела на свою повелительницу серым проемом входа...Потом кто-то робко коснулся сзади ее плеча.

- Хозяйка...

Она порывисто оглянулась, готовая слушать и говорить, править, убивать и миловать. Перед ней стоял Провожатый. Она глядела на него сверху вниз.

- Хозяйка... - прошептал карлик. - А вот и я....

****

Рыжий с ногами сидел на кухонном подоконнике и разглядывал двор с высоты третьего этажа. Со стороны это, несомненно, показалось бы смешным - на пространстве у рамы он уместился весь, с поджатыми коленями, и напоминал теперь любопытного толстенького карапуза, прижимающего нос к холодному стеклу и пускающего по нему радужные влажные пятна дыхания. Шел третий час ночи, двор был абсолютно пуст, ветер носил между подсыхающими лужами белеющие в темноте обрывки бумаги и сухую листву, пытался расшевелить облупленные качели, но они лишь скрипели недовольно, не поддаваясь.

С совершенно серьезным выражением лица Рыжий расплющил пухлый нос о стекло, скосил глаза к его кончику. Потом зловеще оскалился, искривив рот и пропустив сквозь губы кончик языка.

- У-у-у - провыл чуть слышно. - Злые буки выходят...

Он усмехнулся. Отодвинулся и лицо его приобрело серьезное и вместе с тем насмешливое выражение.

- ...Парень поет себе и поет...Всю ночь сидит и поет. Птичка.

Размышляя, Рыжий шевелил губами, будто смакуя истончившийся до предела леденец.

- Двенадцать, три и пять. Три часа и два часа. Полно, полно времени, времени завались. Почему же птичка не спит?... Нехорошо...

Зубик и Доб спали в соседней комнате, он слышал, как всхрапывает и сопит так и не протрезвевший Зубик. А вот ему всегда не спалось накануне очередного дела, он нервничал, обдумывая детали и часто сидел так, по ночам, у окна, невидящими глазами смотря наружу. Ночью хорошо думалось. Отрывочные и резкие дневные мысли сменялись ночью мягким и неторопливым потоком утомленного, полусонного сознания, эдаким творческим полубредом, который обсасывал и отшлифовывал все грани будущего проекта.

- Одна единственная дверь. Дверка в кладовку...Тук-тук, кто в норке живет?

Он снова пожевал невидимый леденец.

- ...Тук-тук...

...Прошуршали шаги босых ног и в кухню забрел лохматый Зубик с полураскрытыми глазами. Увидев сидящего Рыжего, он испуганно застыл на пороге.

- Заходи, не стесняйся - вполголоса сказал Рыжий.

- Я только...водички бы мне.

- Понимаю -спокойно произнес Рыжий и вновь повернулся к окну. Где-то в темноте, за его спиной, зажурчал открытый кран, потом захлюпал жадно глотающий рот. Стукнула о стол поставленная чашка.

- Я уже ухожу - сообщил робко Зубик Видя, что сидящий не реагирует, он молча побрел обратно, в кровать.

...Рыжий смотрел во двор и не слышал ничего. Он уже прохаживался мысленно там, куда приведет их Доб завтра, считал шаги, заглядывал в окна. Потом прошептал короткую фразу, которая обрисовывала весь ход его размышлений:

- Тук-тук. Злые буки заходят...

*****

- Неужели все? - Дана шла долгими пыльными коридорами, а Провожатый семенил рядом. - Я уже зашла. Вот и все?

- Сюрприз - пропыхтел Провожатый, стараясь не отставать. Ты еще не получила свой сюрприз. А он то и управляет замком!

Они спешили в тронный зал и почти не оглядывались по сторонам. Да и смотреть сейчас было, в сущности, не на что - все великолепие пропало под завесой запустения. Мелкая пыль забилась в щели барельефов, сровняв тонкие резные цветы в неопрятную плоскость, паутина оплела бордовый бархат занавесей, задушив золотое цветение кистей, на причудливых статуях висели шуршащие трупики насекомых, а по мозаичному, с чередованием гранатовых и бирюзовых плит, полу то и дело проносились испуганные пришельцами мыши.

- ...Замок - это и есть твоя сила, Дана - на ходу говорил Провожатый. - Владетель замка - он может все, все что вздумается ему, потому что замок дает ему возможность осуществлять его мечты...Понимаешь?...Ты хочешь яблоко, ты думаешь о яблоке, ты получаешь яблоко...Очень просто!

- Все-все? - недоверчиво протянула Дана.

- А это уж как получиться. Кто послабей, то и не все и только тут, в замке. Кто посильней - и во всей стране...

- А там? - Дана резко остановилась и карлик налетел на нее, не успев затормозить.

- Там?...

- Там - сказала Дана. - Снаружи. Где школа, магазины, машины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза