Литовские народные сказки

— Надо этих ягнят зарезать!

Взяли и зарезали и понесли мясо в клеть. Две капли крови упали на стружку. Ворон схватил [стружку] и отнес той дедовой дочери в лес. Сказал:

— Перебрось эту кровь через правое плечо, через левое плечо и через голову — и станут твои деточки, которых ведьма зарезала.

Она сказала:

— Не могу перебросить: мои руки отрублены. Не могу, — сказала, — взять.

Как только она потянулась брать, так ее руки появились. И она взяла кровь и перебросила через одно плечо, через другое, через голову — и появились оба ребенка, мальчик и девочка — такие красивые, каких она родила. Она запеленала детишек и пошла, как нищая, сама не знала куда. Она хотела прийти в то поместье, куда она замуж пошла. Она шла, шла и пришла в то поместье. А то поместье невеселое. Она зашла внутрь. Уже был вечер, и в поместье было полно гостей. Она стала просить ночлега, ее не хотели принимать. Сказали:

— У нас много гостей.

Женщина ответила:

— Я к гостям не пойду, мне будет хорошо за печкой.

Ведьма, на которой пан женился, очень не хотела принимать. Потом ее муж сказал:

— Пускай ночуют.

Она залезла за печку, легла и детишек возле себя уложила. Тот пан, той нищенки муж, ходил и горевал. Он сказал:

— У меня есть бочка орехов, и никто мне не может их сосчитать. Кто сосчитает, тому подарю половину поместья.

Лежащая за печкой нищая отозвалась и сказала:

— Паночек, позволь мне. Может быть, я сосчитаю.

А ведьма:

— Где тебе сосчитать? Не такие паны и всякие панычи считали и не сосчитали, а ты нищая сосчитаешь!

Пан сказал:

— Дайте, пускай считает.

Принесли для нищей бочку орехов, высыпали в середине избы и сказали:

— Считай!

Нищая стала считать по два ореха и петь[52]:

— Были дед и баба, два ореха в коробочку. У них была девочка, два ореха в коробочку. И баба умерла, два ореха в коробочку. Дед женился на ведьме, два ореха в коробочку. (Вся сказка повторяется, только добавляется два ореха в коробочку.)

Когда досчитала до детей, как они появились, когда [мать] перебросила щепку с кровью через плечи, тогда она, нищая, сняла с детей одежды — и осветилось все поместье: солнце, луна, звезды на лбах детей! Быки стали реветь, кони — ржать, птицы в саду — петь, поместье стало звенеть очень весело.

И пан узнал, что вернулась его первая жена, которую [он] увез в лес и на пне отрубил руки. Пан подошел к ней, обнял, поцеловал ее и детей. Все гости стали петь, радоваться, пировать, пить.

И я там была, водку пила — по бороде текло, а во рту не осталось.

А ведьму с дочкой — запрягли лошадей в железную борону и по полям разнесли. Так зимой и блестят [их] кости на снегу.

Конец.

К 2.2.1.1. + 1.1.1.14. / AT 707. Мария Саржантайте, деревня Жижмай, волость Девянишкес, уезд Вильнюс-Тракай. Зап. Мария Саржантайте, (1933). LMD III 31/4/.

Соединения сюжетов имеется 23 варианта, а самостоятельного сюжета об оживленном ребенке (отец перебрасывает ствол яблони через свое плечо) — один вариант. Большинство сходных вариантов записано в Дзукии (юго-восток Литвы).

Публикуемый текст записала сама рассказчица.

101. [Девушка прячется от черта]

Была девица по имени Магдалена. Она была очень красивая и богатая. Но к ней привык какой-то паныч. Они оба веселились несколько вечеров, но он оставался только до пения петухов, не дольше.

Потом она подсмотрела, что у него одна нога, как у человека, а другая — лошадиная. Она испугалась. В другую ночь, когда он собрался идти туда, откуда пришел, девушка привязала к его поле конец нитки от клубка. Утром она начала проверять, куда он пошел. Она пошла по нитке и увидела, что он пошел на кладбище: в одной могиле дырочка, а в нее втянута эта нитка. Она совсем испугалась. Она вернулась домой, а вечером свою дверь завязала четками.

Вечером тот паныч пришел, подошел к двери — уже не может войти. Он стал звать, сказал:

— Магдалена, открой дверь!

— Не открою.

— Если не откроешь, твой отец умрет.

— Пускай умирает, я не открою.

На следующий день отец умер. Вечером паныч снова пришел, а девушка опять завязала дверь. Он подошел к двери:

— Магдалена, открой дверь!

— Не открою.

— Если не откроешь, твоя мать умрет.

Тут же мать умерла.

В другой вечер он опять звал у дверей:

— Магдалена, открой дверь!

— Не открою.

— Если не откроешь, завтра ты умрешь.

— Хоть и умру, но не открою.

Он отошел от дверей и пошел туда, куда ему было нужно. А она сказала:

— Когда я умру, выкопайте под порогом яму и меня мертвую протащите под порогом. А потом везите меня не дорогой, а полями, а похороните на перекрестке дорог.