Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.

Уже в актах XV в. встречаем в составе сельского населения рядом с людьми вольными, «похожими», людей «неотхожих», «заседелых», «отчинных». А первая половина XVI в. — время быстрого развития крестьянского закрепощения. Захватывая со всею энергией крестьянский труд, шляхта стремится к монополии на землевладение. Она восстает на сеймах против приобретения земских имений духовенством или мещанами, ходатайствуя о предоставлении себе широкого права выкупа таких имений обратно в шляхетские руки.

Писарь за работой

Характерны, наконец, стремления шляхты обеспечить свои интересы не только как землевладельцев-производителей, но и как потребителей. Добившись на сейме 1647 г. установления «певной, а неотменной меры», коей мерять мещанам хлеб, скупаемый у шляхты, станы сейма жалуются, что ремесленники — портные, сапожники, слесаря — берут за труд свой непомерную плату, и ходатайствуют о господарском приказе войту и бурмистрам виленским «уставу в том постановити» — «на часы вечистые», и господарь обещал распорядиться о такой таксе. А на сейме 1563 г. снова возникает ходатайство, чтобы господарь с радой своей издал таксу на сукна и другие товары, а также на изделия ремесленников и установил бы единообразную хлебную меру

Обещав сделать последнее, Сигизмунд-Август поручил выработку таксы воеводам вместе с выборными от шляхты для каждого воеводства. Шляхта первой половины XVI в. выступает на сеймах классом, который противопоставляет себя другим — вверх, по отношению к магнатству, и вниз, по отношению к мещанству и крестьянству. Шляхта со всею силою борется за свои интересы, пытаясь сломить препятствия, овладев влиянием на государственную власть. И она многого достигла. Но могла ли она сыграть притом ту государственную роль, которую предназначало ей развитие значения вальных сеймов, роль силы, которая сплотит окончательно земли Литовско-Русского государства в одно политическое целое, возьмет на себя и осуществит организацию государственной обороны, создаст прочную государственную силу, военную и финансовую?

В истории Литовско-Русского государства первой половины XVI в. решался вопрос, станет ли оно из магнатского шляхетским государством, и, как сказано выше, две причины — разрозненность областных интересов и социальная рознь станов сейма — привели к отрицательному ответу на этот вопрос.

ГЛАВА XII. СУДЬБА ЛИТОВСКО-ПОЛЬСКОЙ УНИИ B XVI ВЕКЕ

Всего яснее выступает эта сторона литовско-русской истории в судьбах литовско-польской унии при Сигизмундах и в деяниях Люблинского сейма 1569 г.

Предыдущая история унии достаточно показывает, как сильно обусловлены были ее перипетии внешней опасностью для обоих государств от сильных врагов. В данный период интересы самообороны Польши и Литвы были тесно связаны с южной опасностью, татарско-турецкой. Русские земли Польской короны — Галичина и Подолия, южнорусские земли, «прислухаючие» к великому княжеству Литовскому, — были сильно связаны этой общей опасностью, и мечтой Сигизмунда Старого была организация совместной борьбы Польши и Литвы в южном направлении.

На сеймах в Польше и Литве 1511 и 1512 гг. Сигизмунд развивает план прочной постановки дела государственной обороны, призывая и тут и там военную силу страны, шляхту, на эту работу. Коронные советники Сигизмунда не замедлили связать с этим вопросом предложение поновить и поправить старые записи унии, слишком давно забытые. Вопрос этот обсуждался не на сейме, а лишь в кругу панов-рады, и литовские послы привезли в 1512 г. полякам «артикулы», предполагавшие лишь простой оборонительно-наступательный союз с дележом пополам всех издержек по обороне от татар и возможных новых земельных приобретений.

Преобладание в раде литовского магнатства сказалось на более спокойном, почти равнодушном, отношении виленского правительства к южной опасности при большой чувствительности к московским делам.

Удар 1514 г. — взятие Смоленска Василием III — оживляет идею унии, и рада обещает полякам, прося у них помощи, возобновить дело унии «порозумене вземше с княжаты и паняты и земяне которые суть привлащоны ку панству» литовскому, и утвердить ее так, чтобы «было на обе стороны равно, без понижена чти обоих паньств, как коруны Польской, так ы великого князьства Литовского»^{153}.

И поляков встревожила сдача Смоленска. Они опасались, что пример смольнян может увлечь другие русские области на московскую сторону: польская помощь участвовала в боях под Оршею. Для них все же важнее было соединение с Литвою в общей борьбе с татарами, но настояния Сигизмунда, что ни литвины без поляков, ни поляки без литвинов не в силах обороняться от сильных поганских царей — татарского и турецкого, — не давали результата.