Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.

Король, видимо, сознавал это нарушение целости сил, обращенных к отпору восточного врага: он предложил было в 1572 г. вознаградить великое княжество присоединением к нему Мазовию только что перед тем потерявшей свою удельную самостоятельность с прекращением линий князей Мазовецких; польские послы отвергли это предложение.

7 июля 1572 г. скончался последний Ягеллон. Предстояла первая «элекция», подвергшая новоустановленную унию серьезному испытанию, тем более что возникшие резкие раздоры между великополяками и малополяками по вопросу, кому быть «начальным человеком» в годину бескоролевья: примасу уханьскому, архиепископу гнезненскому или великому маршалку коронному Яну Фирлею. За спором этим стояла борьба севера и юга королевства из-за гегемонии в стране. В этих спорах о праве назначать срок и место избирательного сейма Литва заняла особое положение, протестуя против действий велико- и малопольских шляхетских съездов, бравших на себя назначение элекции и решение разных общегосударственных вопросов — о найме войск, обороне границ и т. п.

По смыслу унии, заявили литовцы, возможен лишь вальный сейм избирательный, которому и надлежит принять меры для безопасности государства в момент бескоролевья. В то же время литовцы возобновили требование возврата отнятых воеводств, и паны-рада, собравшись в Вильне, даже постановили, чтобы доходы с Волыни и Подляшья вносились в литовский скарб.

5 апреля 1573 г. открылся избирательный сейм под Варшавой. Литвины, отбыв свои сеймики и общий съезд в Вельске, прибыли сюда, хоть с опозданием, и поддержали кандидатуру Генриха Валуа, с тем чтобы он женился на королевне Анне Ягеллонке. Генрих и был провозглашен королем от имени Польши, великим маршалком коронным, от имени Литвы — великим маршалком литовским. На этом же сейме представлены были литовские требования: 1) вернуть Литве все южные земли; 2) созывать общие сеймы по очереди в Литве и Польше; 3) рас ширить состав общего сената, приняв в него тех членов, которые остались без кресел, хотя принадлежали к прежней литовской раде, т. е. князей и маршалков (всех). Поставлен был и вопрос о защите Литвы от Москвы. Элекционный сейм, отвергнув обсуждение вопросов, противоречащих унии, до приезда короля, разрешил собрать подать на войну с Москвой с земель вели кого княжества, но ничего не дал из средств Короны. Денежная помощь была оказана только на защиту «Инфлянт», как общего владения Литвы и Польши. Так защита Великого княжества признана собственным делом литовцев, а защита Лифляндии возложена на них с польской денежной субсидией. Тем самым признано существование в Вильне особого правительства, т. е. панов-рады как носителей государственной власти в великом княжестве, хотя по унии рада одна! «Единство» Речи Посполитой осталось на бумаге.

^{Король Речи Посполитой Генрих Валуа (1574 г.)}

Известно, что эта литовская рада сделала попытку иметь своего кандидата на вакантный престол: царевича Федора Ивановича, и завела об этом переговоры с Иваном Грозным. Ответ Ивана перенес вопрос на почву признания королем самого царя, т. е. подчинения польско-литовских земель Москве, на чем и оборвались сношения; литовцев не соблазняла и другая перспектива — более реальная с московской точки зрения — отделения великого княжества от Польши на московскую сторону. Признав Генриха Валуа, литовские сенаторы посылают в Париж Криштофа Радивила, который отдельно от польского оратора приносит новому королю выражения литовского подданства, а затем присылает ему из Вильны особый диплом, которым великое княжество Литовское подтверждает избрание его королем Польско-Литовского государства. Трудно решить формальный вопрос, противоречили такие действия акту унии или нет, но несомненно, что толкование унии тут определенное: уния — союз двух свободных политических единиц, из которых каждая за себя решает свою судьбу в общем польско-литовском целом.

18 февраля 1574 г. прибыл Генрих Валуа в Краков, а в ночь с 28 на 29 июня убежал из краковского замка, чтобы занять французский престол. Примас созвал съезд всего государства в Варшаве. Это был чисто польский съезд, созванный не общегосударственной властью, которой представителем в отсутствие короля должен бы быть примас, а съезд, созванный по постановлению сеймиков краковского, познанского и сандомирского. Литовцы отсутствовали. Опять вскрывается основная трудность реального истолкования унии: поляки верховную государственную власть понимают как свое национальное учреждение, а смысл унии для них в праве Польши на неотделимость от нее Литвы.

Литвины ищут равенства своей доли в соединенном государстве, но такой сверхнациональной государственной власти не оказывается в момент бескоролевья, и великое княжество выступает как самостоятельная политическая единица: дело избрания нового короля по существу обращается в дело возобновления унии, так как в момент бескоролевья ее «реальность» на деле ни в чем не воплощена.