Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.

Собрание выбранных «трибуналистов» под председательством выбранного ими из своей среды маршалка и составляет высший апелляционный суд. Его сессии отбывались по очереди в Вильне, Троках, Новгородке и Минске для поветов данного воеводства. Первоначально трибунал не имел даже особой канцелярии: его секретарем бывал земский писарь того повета, где происходила сессия, но вскоре выяснилась потребность в особом трибунальском писаре. Для Жмуди — сессия в Россиенах.

Наконец, в ту же пору идет в великом княжестве большая законодательная работа. Статут 1566 г. не мог не устареть в ряде артикулов после новшеств 1569 и следующих годов. Вопросы о «поправе» статута возникли в 1568 г. на Гродненском сейме; события 1569 г. должны были усилить эту потребность, и на Люблинском сейме назначена комиссия из двух сенаторов и по одному члену от каждого воеводства; при комиссии — «doctor juris utriusque» — ученый юрист, королевский секретарь Августин Ротундус и два писаря земские.

«Поправа», по постановлению Люблинского сейма, должна была стоять на почве унии: комиссия должна сличить литовский статут с польским и возможно ближе согласовать с этим последним литовские законы. Вознаграждается комиссия из особого податка по грошу с волоки. По мере работы отдельные поправленные артикулы представлялись на утверждение короля и вальных сеймов.

Ряд артикулов был утвержден на Варшавском сейме 1578 г. и вошел в силу грамотами из королевской канцелярии по всем воеводствам и поветам. Тот же сейм установил следующий порядок: для «поправы» созываются сеймики великого княжества, а с сеймиков «больший съезд» в том же 1578 г. в Новогрудке, а оттуда поправа должна быть представлена на ближайший коронный сейм к королевскому утверждению.

Но дело не пошло так быстро. В 1582 г. в Волковыйске был созван литовский съезд, не предсеймовый, а специальный для дел великого княжества, и он просит короля, чтобы «та поправа статута, которая ее через депутатов наших вже доканала, в занедбанье не провожона, але ижбы их милость панове-рады рачили межи собою певные особы теперь заразом обрать и при его королевской милости… той поправы ревидовать», возлагая окончательную редакцию статута на короля и его литовских сенаторов.

Но дело еще тянулось. Только в 1584 г. съехались в Вильне «их милость панове-рады и послове — ку сконченью поправы статутовые», но и то доложили королю, что «некоторых артикулов и иных речей до тогож статуту потребных» они не могут «скончить без братьи своей», без своего рода плебисцита сеймиковавшей по поветам шляхты, и просили короля послать на следующие поветовые сеймики все, что возбуждает их сомнение в проекте поправленного статута.

Больше всего смутило их предположение назначить податок по 2 гроша с волоки на прогоны послам сеймовым и на общественные здания, как «дома для зложенья книг земских». Усматривая тут наложение постоянной подати, они замечают, что это противоречит основной шляхетской привилегии, «абы вечный плат николи не был вношон на маетности и подданных», и потому они предлагают иной источник потребных средств: составить капитал взносом в течение трех лет определенного сбора и, кроме того, просить короля даровать монетный двор «зо всим начынем мынцарским» на Речь Посполитую. И «зыск с мынцы» покроет расходы на послов и другие поветовые нужды и еще много будет остатка. А средства эти авторы проекта предлагают обратить на выдачу под залог «на певных маетностях» ссуд шляхте с процентом в 2 пенязя с копы грошей в неделю вместо целого гроша и более, что взыскивают частные лица.

Учредив такой кредит, предполагалось запретить всякие иные кредитные операции в Вильне. Далее внимание съезда привлекло сохранение старых правил о ремонте и строении замков и мостов. Указывая, что эти правила устарели, съезд предлагает увеличить мыто на купцов и отчислять этот плюс в капитал на выкуп заставленных столовых имений, с тем чтобы доход с восстановленных таким путем государственных имуществ шел на поддержание и развитие укреплений по новой фортификационной системе валами вместо деревянных замков. Мосты же пусть строят и содержат землевладельцы, собирая мостовое в свою пользу. Снова поднимается вопрос о складах при таможнях для товаров, идущих за границу и т. д.

Так шла работа ряд лет до утверждения статута в 1588 г. Дело сличения и сближения литовского статута с польским заменилось переработкой его по новым требованиям житейской практики и стремлениям шляхты при участии сеймиков и генеральных съездов. Отдельные части работы утверждались и входили в силу по утверждении королей Генриха и Стефана «моцью вальных соймов». Совершенно неверно заявление И.И. Лаппо, что не только рассмотрение, но и утверждение поправ было делом «одних литовцев», если взглянуть на дело формально. По существу же коронные сеймы, конечно, не мешались в неинтересные им литовские дела.