LitPamiatniki

Некоторые говорили, что в Киесуне построили столько зданий, что можно было бы заполнить вдвое больше земли, и Дрен мог в это поверить. Когда ты окружен водой с трех сторон, тебе приходится обходиться тем, что у тебя есть, поэтому все дома были плотно прижаты друг к другу. Здания стояли шеренгой вдоль узких улочек, которые всегда были забиты людьми. На то, чтобы дойти из одного конца города в другой, нужны были часы. Даже поздней ночью на улицах было многолюдно. Вот почему по крышам было удобнее передвигаться. Никто не вставал на пути.

Даже если бы кто-то был там, наверху, выпивал или развешивал белье, они бы его не остановили. Они могли бросить на него взгляд, означающий, что он сошел с ума, или послать его подальше, но все это не имело значения. Дрен был бы уже далеко от них. И, конечно, у него всегда на поясе висел маленький нож, если что-то пойдет наперекосяк.

Они на большой скорости приблизились к краю здания. Шесть футов до следующего ряда домов, тридцать футов лететь до земли, но Дрен не сбавил скорость. И не заколебался. Он двинулся прямо вперед, заставив себя бежать еще быстрее. Небольшой прыжок на конец крыши, и он бросил себя в воздух.

Ему нравился этот момент, когда он висел в воздухе, почти летел. У большинства людей не хватило бы ни нервов, ни смелости, ни яиц, чтобы совершить подобный прыжок. Но Дрен ничего не боялся. Опасность. Острые ощущения. Это то, что заставляло его чувствовать себя чертовски фантастически.

Слишком скоро его ноги коснулись противоположной стены, затем небольшой толчок, и он на крыше, перекатился, замедляя движение, а потом снова вскочил на ноги.

Именно так. Легко.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Квиста. Глаза его кузена были широко раскрыты и блестели в лунном свете, полные страха, но он все равно прыгнул, размахивая ногами и руками, чтобы преодолеть расстояние. Одно можно точно сказать о Квисте: он всегда был готов рискнуть.

Его приземление было не таким грациозным, как у Дрена — больше похоже на удар и кувырок, — но не имело значения, как ты приземлился, главное, чтобы ты это сделал.

— Легче не становится, — сказал Квист, надувая щеки.

— Тебе нужно немного сбросить вес, — поддразнил его Дрен, хотя его кузен был худым, как щепка. Никто не может растолстеть, целыми днями таская сети на рыбацкой лодке.

— А мы не можем пойти куда-нибудь выпить? Сегодня на улице чертовски жарко, и я бы предпочел не обливать свои яйца потом, бегая по крышам.

Дрен хлопнул кузена по плечу.

— Это Киесун. Здесь всегда чертовски жарко. По крайней мере, здесь, наверху, прохладнее, чем внизу. — Он широко раскинул руки. — Почувствуй гребаный ветерок. Ты можешь дышать.

— Я и в таверне могу дышать спокойно, спасибо большое, — проворчал Квист, но все же поднялся на ноги. — Саша спрашивала о тебе.

Дрен навострил уши:

— Точно?

Квист ухмыльнулся:

— Точно.

— И?

— Она сказала, что сегодня работает в таверне старика Хэстера, и мы могли бы мы заглянуть к ней выпить.

Дрен закусил губу при мысли о том, чтобы выпить с Сашей. Она была прекрасна. Самая прекрасная девушка во всем Киесуне. Одна мысль о ней заставляла его сердце учащенно биться.

— Это всего в нескольких улицах отсюда, — сказал Квист.

Дрен окинул взглядом крыши, мысленно прослеживая маршрут к заведению старика Хэстера. Саша разносила напитки, вызывая много смеха у посетителей, в то время как мужчины боролись за ее внимание. Она могла получить того, кого хотела. Но она хотела его. Ну, по крайней мере, он так думал.

Квист наблюдал за ним, ожидая, не поддастся ли он искушению. Дрен рассмеялся. Кузен был умным парнем. Он точно знал, какой крючок нужно зацепить. Ну что ж, это тоже к черту:

— Мы можем пойти навестить ее после того, как посетим Шулка. Тогда нам будет что рассказать.

Квист покачал головой:

— Я говорю это в последний раз — это гребаная глупая идея.

Дрен обнял кузена за шею, притягивая его к себе:

— Эта идея сделает нас знаменитыми.

Квист высвободился:

— Я не хочу быть знаменитым. Я не хочу, чтобы Шулка стучались в мою дверь с обнаженными мечами, готовые отрубить мне голову.

— Расслабься. Этого не случится, — сказал Дрен. — Представь себе, что ты будешь чувствовать, когда все будут говорить о том, что мы сделали! Мы будем теми, кто выставил Шулка дураками.

Квист все еще не был убежден:

— Ты ведь понимаешь, что они лучшие бойцы в мире, лады?

Дрен кивнул.

— Никто не побеждал их в битве. Никогда.

— Это я тоже знаю.

— И все они носят мечи и копья и наслаждаются убийством людей. Таких людей, как ты и я. Особенно если они подумают, что мы проявили к ним неуважение.

Дрен снова кивнул.