ЛитПремьера: Современная малая проза

До рынка оставалось совсем немного пути. Но так вот зачастую бывает, что настроение у человека быстро меняется. Почему так происходит? Поди, угадай! Только пока человек жив, мысли в его голове меняются постоянно. И взгляд Евгения невольно изменился. Ещё несколько минут назад память и вся сущность этого деревенского мужика всецело радовались таким, всегда необычайно светлым, воспоминаниям о бабушке. Теперь же взгляд Евгения Ивановича таил в себе великую грусть русского человека о родной земле. Мелькавшие поодаль дороги, закончившие свою жизнь брошенные деревни и полупустые сёла, наполняли душу горечью и неминуемой тоской по прошлым временам. Ещё во времена существования Советского Союза, работавшего тогда в колхозе шофёром Евгения посылали в разные районы Горьковской области помогать вывозить зерно с полей. А деревень в тех местах было не счесть!.. Он и сейчас, сквозь года, слышал звонкие голоса деревенских жителей. И от того, что всё это ушло, саднило в груди с такой силой, что порой хотелось остановить машину и отдышаться. Его опытный взгляд приметил наполовину заросший сочной травой деревенский мостик. Вода под мостом была только по весне. И по едва угадывающимся сейчас приметам Евгений вспомнил, что и из этих благодатных мест приходилось ему когда-то вывозить зерно. Речка не пересыхала тогда и в жару. А её величество, святая русская деревня, с непорушенным в те годы историческим укладом бытия, находилась совсем неподалёку. Теперь же, от некогда весёлой деревни, ничего, кроме этого мостика, не осталось.

На этот раз они везли на базар две туши свинины и, по словам Клавы, к обеду должны были всё распродать. Евгений ещё издали приметил на дороге что-то необычное, и по мере приближения, всё больше удивляясь и не веря своим глазам, уже чётко различал, что по обочине дороги на коленях передвигается человек. От неожиданности увиденного даже как мальчишка вскрикнул и удивлённо обратился к жене: «Смотри, Клава, это чево?!» Обогнав странного путника и притормозив машину на обочине дороги, они с Клавой решили расспросить показавшегося им интересным человека.

Странник, отрешённый от общепринятого человеческого бытия, не обращая никакого внимания на скрежет тормозов, продолжал свой путь. И только, когда мужчина и женщина подошли к нему совсем близко, он остановился. Супруги были потрясены увиденным. К ногам блаженного были привязаны дощечки, чем-то отдалённо напоминая колодки. Одежда на нём была самая обыкновенная, состоящая из потёртого джинсового костюма. На вид же ему было лет пятьдесят. Этот, кажущийся блаженным, человек хоть и остановился перед незнакомыми людьми, но, не переставая, вслух читал молитву «Отче наш». Но не всё, увиденное, потрясло Евгения с Клавой. Особенно удивили и даже испугали глаза этого человека. Их отрешённый от мирской суеты намоленный свет был устремлён в небо. Супруги, перекрестившись, осознали в этот миг что-то такое, неизмеримо важное, чего с ними никогда не случалось ранее. Это было воистину каким-то невиданным, да и неслыханным ощущением. Евгению не терпелось начать разговор, и, поздоровавшись, с путешественником, он с немалым интересом и внешне выдававшим его волнение голосом, спросил: «Ты это откуда такой, мил человек, идёшь-то?» Путник с голубыми глазами словно уже давно знал, о чём его спросят, и устало, но вместе с тем как-то очень проникновенно, заговорил: «Иду ко святым местам, к гробнице Серафима Саровского прикоснуться». Евгений невольно полюбопытствовал: «И сколько же ты идёшь-то вот эдак?» Человек, перекрестившись, ответил: «Да вот, почитай, три месяца иду. – И немного погодя, добавил: – С Ивановской области я.» Евгений, немало удивившись, продолжал расспрашивать бедолагу: «А как же, если дождь? Да ведь и есть чего-то надо?!» И задавая эти вопросы, припомнил рассказы местных шоферов, которым уже доводилось встречать таких людей. Но он почему-то тогда совсем не обратил на всё это внимания. И вот теперь, когда самому довелось свидеться, Евгению Ивановичу стало многое понятно. Мужик, стоящий на дощечках с закреплёнными внизу подшипниками вместо колёс, пояснял: «Да ведь как придётся. Бывает, ночью иду, – если днём жарко. А когда дождь, то в рюкзаке у меня кусок брезента есть, им и накрываюсь. Добросердечные водители, как ты, останавливаются – предлагают воды, поесть чего дают».

И опять что-то изменилось в душе у Евгения. Он вдруг живо представил в непогоду мокнущего на обочине дороги, под брезентом, человека.