Литра

В отличие от жизнеутверждающей поэзии Пушкина, лирика Лермонтова построена на отрицании. Даже признание в любви у Лермонтова начинается так: «Нет, не тебя так пылко я люблю!» Какой девушке это понравится? Дальше поэт объясняет, что он любит в ней свое «прошлое страданье», свою «молодость погибшую», а также вспоминает подругу «юных дней». Но девушка, видимо, этого уже не услышит, потому что убежит от поэта после первого четверостишия. Возможно, Лермонтов рекордсмен по количеству «нет» и «не» в поэзии. Лермонтов-демон всегда одинок. Ибо горд и презирает людей. Подборка самых знаменитых стихотворений Лермонтова начинается с «Паруса». А «Парус» начинается со слов «Белеет парус одинокий…» Заканчивает подборку стихотворение «Выхожу один я на дорогу…», написанное незадолго до смерти. «Одинокий», «один». Не случайно же, не правда ли? Лирический герой поэзии Лермонтова — словно бы мятежный падший ангел, отверженный и свергнутый Богом с небес. И сюда, на землю, он принес демонизм, гордыню, одиночество, стремление любить и невозможность быть любимым, тяга к людям и презрение к ним.

Лермонтов — ангел!

В его демонизме есть что-то возрастное, юношеское. Смотрите, какой я не такой, какой глубокий, какие во мне бездны духа разверзаются! Ну кому это не знакомо? Но Лермонтов потому и гений, что чувствует ограниченность, бесплодность и пустоту отрицания. Невозможно жить без любви. И в его поэзии все сильнее звучат другие мотивы. Любовь к «простому человеку», любовь к Богу и его творению — прекрасному миру, стремление найти успокоение в религиозном чувстве, воспоминания о безмятежном детстве. И, наконец, именно Лермонтову удалось сделать то, что не удалось даже Пушкину. Он написал стихотворение «Родина». Оно тоже начинается с отрицания, но заканчивается таким проникновенным, простым и глубоким признанием в любви к этой тихой и скромной земле. В этих стихах — начало всей русской лирики о родине.

Лирика Лермонтова разнообразнее, глубже, изощреннее пушкинской. Несомненно, и прозу бы (опять «бы») он поднял на новый уровень. Важной для всей русской литературы была попытка Лермонтова создать психологический роман («Герой нашего времени»), в котором воплотился противоположный, но родственный Онегину тип человека — человека, наделенного и интеллектом, и волей, но не «угадавшего» своего высокого предназначения. Это была гениальная, но попытка. Если бы впереди была целая жизнь! Если бы…

Пушкинский Онегин, не найдя цели в жизни, томится от скуки. Лермонтовский Печорин из «Героя нашего времени» неистово ищет высокую цель своей жизни. Она непременно должна быть, ведь какой смысл жить на свете, если не видишь смысла в существовании? Он бросается в невероятные приключения, рискует, испытывает себя в разных ситуациях: в любви к дикарке-горянке, в бою, на дуэли, он ворошит разбойничье гнездо и исповедуется в своем дневнике. Но везде его ждет разочарование. Потому что ищет он не так и не там. Потому что нет в нем любви и уважения к людям. Он так и не доживет до понимания, что смысл жизни — в жизни для других. Это поймут другие герои русской литературы.

Гоголь, или Редкая птица долетит до середины «Мертвых душ»

С Гоголем у нас все плохо.

Изучение литературы в школе часто отбивает всякую охоту читать классику, а Гоголя особенно. Не хочу обидеть учителей, сам учитель. Причин много, и говорить о них неинтересно. Что мы знаем о Гоголе? Что иногда он писал страшно («Вий»), иногда занятно («Тарас Бульба»), но всегда непонятно. Что касается «Мертвых душ» и гоголевского юмора, то здесь вообще катастрофа. Какой такой у Гоголя юмор, школьник искренне не понимает. И я его понимаю.

Вы видели портреты Гоголя и заметили, что нос у него был длинный. И свой длинный нос Гоголь совал всюду. Россию-Русь он знал прекрасно. И в этом знании много печали. Но это печальное знание принимает в произведениях Гоголя такие необычные, такие странные, такие фантастические формы, что они сбивают с толку читателя.

Гоголь создает свой мир, похожий и не похожий на реальный. Это мир, населенный людьми, но лишенный живой человеческой души. Тоска по ней выражается в своеобразном юморе, который Гоголь определил как «видимый миру смех сквозь невидимые миру слезы». Произведения писателя переполнены вещами — описаниями природы, предметами быта, одежды, гастрономическими блюдами, строениями, но среди них не находится места человеку. Живой человек, способный на сильные чувства и решительные поступки, может появиться лишь за пределами реальной жизни: в мире сказки («Ночь перед Рождеством») или в легендарном героическом прошлом, которое тоже похоже на сказку («Тарас Бульба»). В современности нет места душе. Ее подменяют чины, мундиры, деньги — все, что помогает человеку казаться, а не быть.