Читаем Лица века полностью

C. Б. Многое переделал бы. Видишь: можно было сделать лучше, сильнее. С годами взыскательность к себе возрастает. Не сочтите за нескромность обращения к таким именам, но Микеланджело сказал, что в девяносто лет он только постиг азбуку искусства. А Чаплин выразился так: всей жизни не хватает, чтобы сделать один шедевр. По природе я максималист. Мечты мои были безумные: и «Божественная комедия», и «Фауст», и Александр Македонский, и жизнь Толстого. Хотелось снять и картину на современную тему без сценария.

B. К. Как без сценария?

C. Б. Был такой режиссер бразильский – Кавальканти, который снимал картины без сценария и без профессиональных актеров. Великие картины. Допустим, облюбовал он поселок, где находится шахта, и вот он там живет, присматривается, изучает. Находит героев, постепенно складывается сюжет… У меня был уже на примете один колхоз рыболовецкий на Азовском море, который я хорошо знаю. Думаю, сегодня так и нужно снимать на современную тему.

B. К. А как обстоит дело с «Тарасом Бульбой»? Тоже мечта вашей жизни.

C. Б. Недавно хотел обратиться к Президенту Украины с этой идеей. Да потом махнул рукой: пожалуй, ему сейчас не до Тараса Бульбы – Черноморский флот надо делить…

Вообще, с Бульбой мне фатально не везло. Уже было решение украинского ЦК об этом фильме, уже начал снимать – и вдруг картину закрыли. Польский вопрос. Я встречался с Тереком на «Мосфильме», когда он туда приезжал во главе польской делегации. Говорю: вот мне не дают «Тараса Бульбу» снять. Да, отвечает, сейчас это действительно сложно, однако обещаю вам вернуться к этому через пять лет. Но… вскоре его сняли.

B. К. Извините, коль зашла речь о сильных мира сего, позвольте задать такой вопрос: со Сталиным вы встречались? Были всякие разговоры про особое его отношение к вам, когда вас, тридцатилетнего исполнителя Тараса Шевченко, сразу произвели из заслуженных артистов РСФСР в народные СССР. Через ступеньку, так сказать, да еще в таком молодом возрасте – факт беспрецедентный.

C. Б. Со Сталиным ни одной встречи не было. Сын его Василий как-то завез к себе. Пил он крепко, а мне пришлось соответствовать. Он даже вдруг погрозил пальцем, подмигнув: «Смотри, отец этого не любит». Затем пошли фильм какой-то смотреть, и он тут же заснул. Я все переживал, как бы чего с ним не случилось.

B. К. Еще мне рассказывали, будто парижская газета, высоко оценив ваш фильм «Война и мир», сделала одно замечание: Бондарчук допустил неточность, показав Наполеона в очках. А потом опровергла себя, когда профессор Сорбонны отыскал документы, подтверждающие, что Бонапарт действительно носил очки.

C. Б. Это было. Я стремился к точности в исторических фильмах. Во время съемок «Войны и мира» комендант Кремля повел меня в кремлевские подвалы. Натыкаемся на ящик. Длинный такой. Спрашиваю: «Что там?» Никто ответить не может. Вскрыли – статуя Наполеона, которую, как выяснилось, он привез с собой, чтобы установить в Кремле. Статуя трижды появлялась потом в фильме.

B. К. Вот мысль Толстого, вынесенная вами в эпиграф фильма «Война и мир»: ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто вроде бы. Однако не получается пока. А как вы считаете, может получиться?

C. Б. Хочу верить. Вспомните, как объединились люди во время Великой Отечественной войны…

Прежде всего мысль Толстого относится к сфере государства. Люди порочные – это ведь в его представлении люди, составляющие власть. И это звучит сегодня архизлободневно.

B. К. На какой основе может состояться сегодня объединение честных людей?

C. Б. На нравственной. Патриотической. Национальной. Не побоюсь так сказать, ибо то, что происходит сейчас, уже составляет угрозу нации. Она может полностью деградировать, нас действительно загонят в пещеру дикого капитализма, где люди будут грызть друг другу глотки и вырывать друг у друга кусок хлеба. Как было на Кубани в страшный голодный год– 1933-й, воспоминания о котором меня преследуют. Да, сейчас нависла реальная угроза нации, о чем и Говорухин в своей последней книжке говорит. Чтобы одолеть угрозу, требуются объединение и мощные, дружные усилия массы людей.

Май 1994 г.

<p>Познай, где свет – поймешь, где тьма</p><p>НАРОДНАЯ АРТИСТКА СССР, ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ МХАТ ИМЕНИ М. ГОРЬКОГО ТАТЬЯНА ДОРОНИНА</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии