Лица во тьме. Очертя сердце. Недоразумение

Но, устроившись на банкетке в маленьком бистро, расслабленная, улыбающаяся, она вдруг передумала и потребовала белого вина.

— Как простые работяги, — сказала она.

— Расскажи же.

— Все очень просто. В двух словах: комиссар получил анонимное письмо. Я узнала почерк — это Флоранс.

— Ах, вот оно что!

— Флоранс обвиняет меня, что я довела Мориса до самоубийства.

— Не понимаю, — сказал Лепра.

— Я тоже сперва не поняла. Я ждала… так вот, нет. Флоранс ни о чем не подозревает. Она просто пытается мне нагадить. Вероятно, надеется, что это дойдет до газет, они что-нибудь опубликуют…

— И из-за этого он тебя вызвал?

— Да, из-за этого… Но еще, без сомнения, и по другой причине. Флоранс сообщает в письме, что Морис обыкновенно ездил другой дорогой именно для того, чтобы миновать крутые виражи Ансени.

— Вот как!

— Комиссар неглуп. Он ничего не знает. Ни о чем не подозревает. Но эти сведения насчет объезда, несомненно, его насторожили. За твое здоровье, милый Жан. Давай чокнемся.

Она дотронулась своим бокалом до бокала Лепра и с удовольствием выпила кларета. Лепра недоверчиво пригубил вино.

— В общем, твои впечатления? — спросил он.

— Что мы можем быть спокойны, пока.

— Но тогда, — воскликнул Лепра, — это не Флоранс посылает нам пластинки. Если бы она знала правду, она с восторгом сообщила бы ее комиссару. Она бы прямо обвинила нас.

— Постой! А ведь и правда, — проговорила Ева. — Я об этом не подумала. Я была так удивлена.

— В каком-то смысле это письмо снимает с нас подозрения, — продолжал Лепра. — Но если отбросить Флоранс, остается Мелио.

Ева допила свой стакан.

— Дай мне сигарету, — сказала она. — Сейчас половина шестого… Мне хочется ему позвонить.

— Кому? Мелио?

— Да.

— Зачем?

Ева сняла шляпу, тряхнула волосами, потом поудобней устроилась на банкетке, вздохнула с облегчением.

— Теперь мы твердо уверены, что это Мелио, так ведь?

— В психологическом смысле — да. Кто, как не он. Он был другом, издателем.

— Ну так вот. Надо самим нанести решительный удар. Мне хочется попросить, чтобы он назначил мне встречу, и припереть его к стенке. Погоди, не торопись хмурить брови… Что, если Борель… это комиссар, его фамилия Борель… получит пластинку, он ведь сейчас же все поймет… Я его видела, понимаешь, я знаю, что это за человек… С другой стороны, быть может, Мелио вовсе не так уж гордится ролью, которую считает своим долгом играть… Если бить на его чувства, может, удастся заставить его переменить фронт.

— С условием, — возразил Лепра, — если во всем ему признаться.

— Ну что ж, я ему во всем признаюсь.

— А он на нас донесет.

— Нет. Не посмеет. На меня он не донесет. Просто потому, что таких вещей не делают. Мелио все-таки не первый встречный.

Лепра скрестил руки на круглом столике и погрузился в созерцание блюдец.

— Ты со мной не согласен? — спросила Ева.

— Нет. Совершенно не согласен.

— Ты предпочитаешь сидеть сложа руки и ждать, пока Борель явится нас арестовать? Потому что теперь одно из двух: Мелио или Борель… Встряхнись же, Жан.

Она продела руку под локоть Лепра и заговорила своим самым вкрадчивым голосом:

— Мы ни разу по-настоящему не объяснялись с Мелио… Я перед ним извинюсь…

— Ты? Ты признаешь, что была не права?

— А почему бы нет? Во-первых, это правда. Я должна была обходиться с ним по-другому… Я расскажу ему, как мы жили с Морисом. Он ведь наверняка не имеет об этом ни малейшего понятия. Я опишу ему, что произошло в последний вечер в Ла-Боль. Можно ведь по-разному представить дело. Люди сразу чувствуют, когда их не пытаются перехитрить… И потом, Мелио не сумасшедший. В конце концов, он коммерсант. Он поймет, в чем его выгода.

Лепра устало пожал плечами.

— Ева, дорогая, ты меня удивляешь. Несколько часов назад Мелио был самой последней тварью, а теперь он стал чуть ли не джентльменом.

Ева встала, отодвинув столик.

— Пойду позвоню ему, — сказала она. — Бывают минуты, когда надо идти ва-банк. Если я с ним не встречусь, я чувствую — мы погибли.

— Я тебя предупредил. Я не пойду.

Ева потеребила его за ухо, нежно склонилась к нему.

— Пойдешь. Обязательно. Я не хочу, чтобы в случае неудачи ты обвинил меня в неуменье.

— Но черт возьми, ведь пока еще у нас остается сомнение. Исходя из психологических соображений, мы уверены, что это он, но ты должна понять: несмотря ни на что, мы могли ошибиться. И что же? Ты за здорово живешь выложишь ему всю правду?

— Неглупое рассуждение. Если я увижу, что он неискренен, я промолчу. Знаешь, меня еще никто ни разу не обманул.

Ева гибко скользнула между их столиком и соседним и поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. Прежде чем скрыться, она едва заметным движением руки послала ему воздушный поцелуй. Лепра подозвал официанта, который дремал, подперев плечом дверь.

— Два черных кофе.