Лицедеи Гора (ЛП)

— Наверное, Ты, просто, не играл с по-настоящему квалифицированными игроками, — усмехнулся он.

— Ну, мне приходилось садиться за доску с членами касты игроков, — заметил я, но не дождавшись ответа Монстра, добавил: — Думаю, что Ты мог бы играть на тех же турнирах, что и Скормус из Ара.

— Случалось и такое, — признал игрок.

— Признаться, я так и думал, — сказал я.

— У Тебя очень проницательный ум, — кивнул он.

— Возможно, Ты мог бы даже победить его, — предположил я.

— Я не думаю, что это возможно, — покачал он головой.

— А вот я в этом уверен, — сказал я.

— Не стоит говорить со мной о Скормусе из Ара, — предупредил он.

— Почему? — спросил я.

— Скормус из Ара — предатель своего города, — заявил он.

— С чего это? — удивился я.

— Он подвёл свой город, — сказал. — И покрыл своё имя позором.

— И как же это произошло? — полюбопытствовал я.

— Он проиграл Сентиусу с Коса на большом турнире 10125 года, — объяснил он.

— Но ведь Сентиус — превосходный игрок, — напомнил я.

Несомненно, он упомянул турнир, который проводился на Сардарской Ярмарке Ен-Кара пять лет тому назад. Сейчас как раз шёл 10 130-й год от Основания Ара. По хронологии Порт-Кара сейчас был одиннадцатый год Суверенитета Совета Капитанов. Мне тогда крупно повезло быть одним из зрителей того поединка. В той партии Сентиус с Коса, один из самых блестящих игроков Гора, а в действительности, возможно, его самый лучший игрок, впервые, применил защиту, которая впоследствии стала известна под названием Защита Телнуса. Телнус — это родной город Сентиуса с Коса, и по совместительству — столица этого островного убарата.

— Это не имеет никакого значения, — отрезал игрок.

— Вообще-то это иметь огромное значение, — заметил я.

— Нет, — с горечью сказал игрок. — Не имеет.

— Ты знаком со Скормусом из Ара? — поинтересовался я.

— Нет, — раздражённо сказал он, — Я его не знаю.

— Думаю, это так, — кивнул я. — Ну откуда Тебе его знать.

— Я не думаю, что нам стоит играть в дальнейшем, — вдруг заявил он.

— Как пожелаешь, — ответил я.

— Ты всё ещё здесь? — осведомилась Бина, подошедшая со стороны костра. Она несла кастрюлю с водой. Это была та самая кастрюля, в которой Янина мыла овощи. Теперь эта вода была довольно грязной, а кроме того там плавали многочисленные очистки от овощей. По-видимому, рабыня направлялась за пределы лагеря, чтобы там избавиться от мусора.

— Как видишь, — сказал он, посмотрев на неё сверху вниз.

— Кажется, я сказала Тебе убираться, — напомнила она.

— А я этого не сделал, — развёл руками игрок.

— Ты непослушен? — спросила она.

— Я — свободный мужчина, — заметил он. — Только я могу выбирать, кого мне слушать, а кого нет.

— Ну ничего, я тоже могу быть дерзкой, когда мне это нравится, — заявила она.

— Дерзкая рабыня? — спросил я, усмехнувшись.

— Я не с Вами разговариваю, — нагло бросила она мне.

Бутс, к настоящему времени, уже находился в лагере, но, как я понял, девушка ещё этого не узнала. Но я-то видел, как антрепренёр, который в этот момент копался в своих покупках, оторвался от своего занятия и изумлённо уставился на рабыню. Леди Телиция, уже разгруженная и избавленная от ремней рюкзака, глубокие отпечатки от которых всё ещё виднелись на её теле, лежала в тени у колеса его фургона, пытаясь отдышаться. Этот долгий поход от деревни до лагеря с грузом покупок её хозяина за спиной, дался ей нелегко.

— Я не хочу видеть Тебя в лагере, — сказала Бина игроку. — Я велела Тебе убираться. Твоё присутствие здесь вызывает у нас тошноту! Ты слишком уродлив. Никто из нас не желает видеть Тебя здесь. Убирайся! Ты вызываешь отвращение у всех нас! Проваливай!

— А Ты не слишком ли смело разговариваешь со свободным мужчиной? — полюбопытствовал он.

Насколько я понял, игрок тоже ещё не был в курсе того, что Бутс вернулся в лагерь. Пока только я, со своего места, мог видеть его, стоящего между двумя фургонами.

— Ты — чудовище, — крикнула она. — Убирайся!

— А Ты — дерзкая, — заметил игрок.

— Да, — признала она. — Я дерзкая!

— Не советовал бы я Тебе говорить со свободными мужчинами, таким тоном, — предупредил я рабыню.

На мгновение она побледнела, но потом, поняв, что я не делаю попытки наказать её за подобное поведение, например, раздеть её и, бросив на живот, и запинать до полусмерти, вдавить лицом в грязь, или привязать к поднятому, вращающемуся колесу повозки, снова смело повернулась к игроку. Тем временем, Бутс притаившись, без ведома любого из нас, наблюдал за действиями своей не в меру разошедшейся невольницы.

— Да! — крикнула Бина ему. — Я дерзкая! Я дерзка к Тебе! И я могу быть с Тобой дерзкой безнаказанно, потому что Ты не мужчина! Ты слишком слаб, чтобы наказать меня! Ты — всего лишь животное, чудовище! Отвратительный, жалкий, гнусный, низкий, слабохарактерный, бесхребетный монстр! Ты вообще не мужчина! Вы — просто какой-то вид монстра, чудовища! Ты — презренный слабак!

А вот интересно, понимала ли она, что говорила с ним сейчас, как с мужчиной с Земли, а не с гореанином.

— Слабак! — выкрикнула Бина. — Слабак!