Лицедеи Гора (ЛП)

Оставив прутья решётки в покое, я спрыгнул на пол. Бросив напоследок задумчивый взгляд на зарешеченное окно, я вернул стол на место, в центре камеры, между двумя скамьями. В такой камере, предназначенной для людей, стол и скамьи имели практическое значение. Они сохраняли еду вне досягаемости уртов, а ночью, могли использоваться сна.

— Спиной к стене, на колени! — послышалась резкая команда.

Мы с представителем народа уртов сочли за благо подчиниться. Пришло время приёма пищи. В первый день моего плена я попытался затаиться около решётки, в надежде на шанс достать тюремщика. Добился я только того, что в тот день остался без еды. Уже на следующий день я повиновался гораздо быстрее. Что поделать, голод не тётка. К вечеру моего второго дня заключения в этой камере, и четвертого дня со времени моего пленения, ко мне подселили этого представителя народа людей-уртов. Я не был очень доволен его компанией, однако, этот урт был хорошо знаком с жизнью тюрьмы.

— Стол был передвинут, — бросил надзиратель, осмотрев нашу камеру.

Я понял, что он определил это, по следам на запылённом полу. Признаться, мне не пришло в голову, что это могло вызвать какое-либо возражение со стороны моих тюремщиков. Если бы я догадался об этом, я поставил бы урта около решётки и, предупрежденный им о приближении надзирателя, вернул бы стол на его оригинальное место.

Оставалось надеяться, что новое нарушение, если оно было нарушением, не приведёт к отказу в пище. Что ни говори, а поесть хотелось.

Тюремщик поставил два подноса на пол с внешней стороны решётки, и ногой протолкнул их сквозь плоское прямоугольное отверстие в основании. Но сразу он не ушёл, и мы ещё не имели права приближаться к еде.

— Боск из Порт-Кара, стоя на коленях и ждёт еды! — засмеялся он.

Я воздержался от ответа. Есть всё же хотелось больше, чем спорить с ним. Я был доволен уже тем, что он не имел ничего против перемещения стола. Тут меня заинтересовало то, что стол вообще был в этой камере. Гореанские тюремщики далеко не всегда столь внимательны к своим подопечным. Почему нас не приковали цепью вплотную к стене, и не вынудили бороться с насекомыми и грызунами за нашу еду? Пленников на Горе редко балуют, причём это касается обоих полов, как мужчин, так и женщин. Хм, интересно, а не был ли стол поставлен в этой камере именно с той целью, чтобы позволить мне увидеть то, что произошло снаружи во внутреннем дворе.

Наконец надзиратель покинул нас. Урт-переросток украдкой бросил на меня быстрый злобный взгляд.

Не обращая не это особого внимания, я встал и, принеся свою порцию, поставил поднос на стол, расположившись на одной из скамей.

Выждав ещё некоторое время, представитель народа уртов стремглав бросился к своей еде и, подхватив поднос за один край, со скрежетом металла по камню, быстро утянул его к себе на солому. Он торопливо уничтожал свою пайку, всё время настороженно следя за мной. Полагаю, мой сокамерник боялся, что я мог бы забрать его еду. Что и говорить, захоти я поступить так, труда бы мне это мне составило.

Из коридора донеслось злобное рычание, и скребущие звуки когтей по камню, сопровождаемые голосами нескольких мужчин и лязгом их оружия. А через пару мгновений за прутьями решётки нашей камеры появилась мрачная фигура кюра. Того самого из ямы во внутреннем дворе. За ним больше не волочилась туша слина, возможно он прикончил её по пути, а может просто охранники, сопровождавшие монстра, отобрали его добычу. Зверя провели мимо нашей камеры, и впихнули соседнюю клетку, сняв с него веревки, но оставив цепь на шее. Когда монстр медленно проходил мимо нас, я не мог не заметить с какой натугой и усталостью, как если бы из последних сил борясь с непереносимой болью, он передвигался. Теперь, когда он больше не боролся за свою жизнь, он казался опустошенным и ослабевшим. Практически весь его мех слипся от свернувшейся крови. Сомневаюсь, что ему удастся пережить ещё один такой визит в яму во дворе. И тем не менее, во взгляде брошенным в нашу камеру проходящим мимо существом плескалась мрачная ненависть. Я был человеком.

Я оглянулся назад на урта. Он внезапно метнулся к своей соломе, присел там, и уставился на меня своими большими глазами. Оказывается, он приблизился к столу почти вплотную. Свою порцию он уже прикончил, и казалось разумным предположить, что он намеревался, или, по крайней мере, надеялся, стянуть кое-что из моей пищи, что было вполне достижимо в то время, как всё моё внимание было обращено на проходившего по коридору кюра. Я улыбнулся. Маленький проказник, несомненно, действительно не понаслышке был знаком с порядками, возможностями и обычаями тюремной жизни.

Сокамерник сразу отвёл свои глаза, не желая встречаться со мной взглядом, и сделал вид, что сосредоточенно исследует солому на предмет нахождения там вшей.