Лицедеи Гора

— Пусть расставят фигуры по местам, — предложил игрок.

— Ты — дурак, — буркнул Теменидес. — И Ты дорого заплатишь за свою глупость!

Наконец все фигуры, за исключением Домашних Камней, выстроились на доске. Они представляли собой высокие, тяжелые, искусно вырезанные из дерева статуэтки, раскрашенные в два цвета. Два Домашних Камня остались лежать рядом, им предстояло появиться на доске не раньше второго хода, но не позже десятого.

— Кому достанется первый ход? — поинтересовался игрок.

— Ты можешь ходить первым, — милостиво предложил Теменидес.

— Нет, — вдруг вмешался Белнар — Убар Брундизиума.

— Ну же, Убар, — усмехнулся Теменидес. — Позвольте этому дураку протянуть на пару тройку ходов дольше, если, конечно, он сможет.

— Игрок, прибывший с Коса, является нашим гостем, — объявил Белнар. — и по сему он начнет первым.

— Можно предоставить право выбора Копейщикам, — предложил кто-то.

— Разумно, — поддержал его другой.

Существует много способов, которыми это может быть сделано. Если фигуры достаточно маленькие, то один из игроков зажимает в кулаках красного и желтого Копейщиков. Его сопернику остается лишь выбрать руку, и если он назовет ту, в которой спрятана желтая фигура, то он ходит первым. Если же ему достанется красный Копейщик, то его черед второй. По аналогии с земными шахматами, желтые всегда ходят первыми, а красные — вторыми. В другом распространенном способе жеребьевки, особенно если фигуры достаточно велики, их накрывают лоскутом ткани, прячут под доской, или заворачивают их в непрозрачные одежды.

— Давайте я спрячу фигуры, — добровольно вызвался Бутс Бит-тарск.

— Нет, — отверг его предложение игрок.

— Их буду держать я, — объявил Белнар.

— Убар, — попытался было запротестовать Теменидес.

Но Белнар, не обращая на него внимания, снял с доски двух желтых копейщиков. У многих в зале открылись рты от удивления. Стоявшая на носочках Бина, в отчаянии застонала. Даже она поняла, что ее хозяину было категорически отказано в привилегии первого хода, а вместе с ним и в его весе и влиянии на характер игры.

— Выбирай, — приказал Белнар Теменидесу.

Но тот лишь пожал плечами.

— Выбирай, — уже строже велел Убар, и Теменидес, сердито ткнул пальцем в правую руку Белнара.

Тот, с кривой усмешкой, поднял правую руку, демонстрируя всем желтого Копейщика, и вернул обе фигуры на доску.

— Мои поздравления, Вы выиграли жребий, — заметил игрок.

— Я был готов оказать Тебе милосердие, хотя бы для того, чтобы защитить мою честь, — зло бросил Теменидес. — Но теперь я уничтожу Тебя, быстро и жестоко.

— В таком случае я с Вами торопиться не буду, — ответил игрок.

— Высокомерный слин! — прошипел Теменидес. — Ты лучше вспомни мои условия и намерения!

— Я их не забыл, — кивнул игрок в маске.

— Этот фигляр начинает меня утомлять, — заметил Белнар. — А пусть-ка пока приготовят котел, подходящий по размеру для человека и наполнят его тарларионовым маслом.

— Слушаюсь, Убар, — гаркнул гвардеец, поворачиваясь к выходу.

— И крепкую веревку для шеи, — сказал Белнар.

— Будет сделано, Убар, — повторил мужчина, обернувшись, и покинул зал. Эта веревка, протянутая сквозь просверленные около края котла отверстия нужна, чтобы удержать жертву, руки которой обычно связываются за спиной, на месте, предотвращая его не только от попыток выскочить из котла, но также и от попытки утопиться в медленно нагревающемся масле.

— Начинайте игру, — приказал Белнар, поворачиваясь к игроку и Теменидесу.

— Я прошу Вас еще раз, Убар, — сказал Теменидес, — не брать на себя ответственность за этот фарс.

— Игра, — начали выкрикивать некоторые из мужчин, столпившихся вокруг.

Послышался стон стоявшей рядом со столом Бины.

— Игра, — бросил Белнар.

— Копейщик Убара на поле Убара — пять, — сердито объявил Теменидес, и мужчина, обслуживавший партию, переместил его Копейщика.

— Всадник Высокого Тарлариона Убары на Строителя Убары — три, — ответил игрок.

— Ты вообще когда-либо прежде играл? — поинтересовался Теменидес.

— Иногда, — ушел от ответа игрок в маске.

— Ты понимаешь, в чем смысл движений фигур?

— Кое-что понимаю, — кивнул игрок.

— Это — абсурдный ход, — заметил Теменидес.

— Мне он таковым не кажется, вполне логичный дебют, — пожал плечами игрок.

— Что-то я никогда не видел ничего подобного, — сказал Теменидес. — Это против всех ортодоксальных принципов дебюта.

— Ортодоксальность не всегда эквивалентна разумности, — заметил игрок. — Неужели Ваш великий мастер, Сентиус с Коса, на научил Вас этому? Разве догма не цветет на корнях ереси? Разве не верно то, что сегодняшняя обыденность вчера была немногим больше, чем восторжествовавшей ересью?

— Ты безумец, — заявил Теменидес.

— К тому же, — продолжил игрок, — чем ортодоксальней Ваша игра, тем предсказуемей она будет для меня, и тем легче мне будет ей противостоять.

— Слин! — прошипел Теменидес.