Лицедей, или Верни мне меня. Книга первая

– Я приехала из Москвы. Скажем так, мне нужно было скрыться. Я случайно нашла сумку с документами и билетом сюда. Понимаю, это звучит как бред сумасшедшего, может я именно такая и есть, но я отправилась по чужим документам в ваш город. Девушка на чье имя, паспорт был в сумке, удивительно на меня похожа, разве что брюнетка, – стараясь не обращать внимание на насмешливый взгляд, продолжила. – Так, вот я честно хотела вернуть вещи ее владелице, поэтому и отправилась по адресу прописки, но соседка по лестничной площадке приняла меня за сестру этой самой Марины и передала ключи от квартиры. А так как идти мне было некуда, то решила переночевать, а утром покинуть квартиру. Только я не учла, что у девушки, скорее всего, были проблемы, и как только я появилась у нее, то ночные гости посыпались как из рога изобилия. Все требовали рассказать, где скрывается неизвестный мне Танцор с ворованными деньгами. А про шкаф я не соврала. Плюнув на все, я уж хотела сбежать среди ночи, благо вспомнила про чердак, как тут же за дверью замаячил еще один гость. Ну, я от испуга сразу туда и юркнула, затаив дыхание.

– Ты не видела кто вошел в квартиру той девушки? – Мне показался он напрягся даже как-то, заинтересовав меня свой реакцией.

– Нет, но слышала отлично. Он тоже явился по душу Танцора. Еще он упоминал, кажется, Борзого.

Егор задумался, проводя ладонью по подбородку. А я старалась не мешать ему. Вдруг чего и надумает.

– Так, ложимся спать, поздно уже – наконец, устало проговори л он. – А завтра, я разузнаю ,что по чем.

С этими словами он отправился в свою комнату, а мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Весь следующий день прошел как на иголках. С утра мой новый знакомый укатил по делам, а за одно и разузнать о моем деле. Хотя какое оно мое? Но все же Егор прав, раз я в него вляпалась, значит нужно знать во что. Включив телевизор, и чтобы как то скоротать время, принялась за уборку. На полках скопился приличный слой пыли, поэтому работы было невпроворот.

Ближе к обеду, я взялась за готовку, погруженная в собственные невеселые мысли. Даже терзания по Владу, отошли на второй план. В голове все время пульсировал вопрос, «Что дальше?», на который у меня не было ответа. Я осознавала, что пора начинать новый путь, но как, не знала.

Потерявшись в последних событиях, чувствовала себя дезориентированной, и полностью эмоционально опустошенной. Все происходящее вокруг, прошло мимо по касательной, вызывая во мне лишь досаду.

Уже заканчивая обед, я замерла, услышав по телевизору трансляцию новостей. Тарелка выскользнула из ослабевшей руки и с грохотом, разлетелась на деревянном полу, а я в ступоре смотрела на экран, который отлично был виден с кухни. «Вчера на Троекуровском кладбище родные и близкие простились с Звягинцевой Дианой, женой Владислава Звягинцева, политического деятеля. Напомним, что молодая женщина скончалась в результате несчастного случая, упав в реку с моста, в северном районе города. Во время падения, женщина разбила голову о сваи моста, что привело к мгновенной смерти…» Ведущий еще что- то говорил, но я уже не слушала.

Хочется заорать дурниной, перекричать, опровергнуть сказанные жалящие слова, разрываясь от отчаянной и дикой боли, вцепившись в край стола. А, больно, оказывается, пожинать плоды собственных усилий. Трясусь всем телом, в глазах соль и картинка, где муж в черном кашемировом пальто, с печатью вселенской скорби на красивом лице.

Давлюсь прахом бывших отношений, понимая, что теперь все. Конец всем иллюзиям и надеждам, которые несмотря ни на что питали мое состояние в предвкушения встречи, не важно, как и какой. Пусть даже он убьет меня сам, все же лучше чем то, через что я заставила его пройти.

Только сейчас, я поняла весь тот глобальный эгоизм, который позволила себе в отношении Влада. Такая агония… Рвет на части и заставляет падать на колени и корчится на холодном полу, пропадая в лабиринтах боли и раскаяния.

Резко вскакиваю, лечу в прихожую и хватаю телефон, трясущимися руками набираю заветный номер, но он выпадает из дрожащих рук. Поднимаю, и застываю, гладя на себя в зеркало, висящее напротив. Только сейчас приходит понимание всей глупости моего порыва. Какие могут быть объяснения для моего поступка? Верно, никаких! Такие, как Влад не прощают промахов. Вспоминаю, искаженное яростью лицо, и подгибаются колени. Зажав рот ладонью, разрыдалась.

На негнущихся ногах прошла в комнату, и, закрывшись, легла на кровать, невидящим взглядом сверля потолок. Внутри все заледенело, а чувство раскаяния грызло мое нутро, громко чавкая, и самое страшное, что винить мне кроме себя было некого. В воспаленном мозгу всплывает наши последние месяцы, наполненные любовью.

Любовь… Странная штука эта любовь. Такая эфемерная, и одновременно болящая и саднящая. Как язва на теле больного человека. Бывает притупиться, но стоит болезни начать прогрессировать, как рана вспыхивает фейерверком новой боли, порабощающей и пронизывающей насквозь.