Лицедеи. Сборник

А пока до утра было еще очень далеко, и сделать нужно было очень много. Несколько дней назад мы арендовали студийный павильон у рекламного агентства, в котором я проработал более шести лет. Не могу сказать, что это было сделано случайно или не было другого выбора. Я, наверное, очень хотел доказать что-то своему бывшему шефу, показать что я тоже чего-то стою и могу что-то сделать самостоятельно. Другой на его месте послал бы меня, в лучшем случае на все четыре стороны, а он согласился.

Мы вместе с художником, оператором и гримером разобрали по кадрам нужный нам эпизод из фильма – как построен свет, как движется камера, какой должна быть декорация, что нужно из реквизита, как одевать актеров и какие им делать прически. Пока мы работали в студии на нас не обращали внимание, поскольку никто, кроме директора агентства, не знал о наших планах. Но уже утром, когда вслед за мной из лифта вышли Шурик и Лидочка, ситуация повторилась точь в точь как в аэропорту – сначала всеобщий ступор, потом перешептывание, потом приставания с просьбой сфотографироваться. Пока мы в гримерке занимались примеркой костюмов, мой администратор, Валерий Валентинович, купался в лучах славы, отвечая на многочисленные вопросы. Он не любил когда его называли «администратор» и предпочитал именовать себя «продюсер», хотя к продюсированию не имел ни малейшего отношения, а был банальным «найди, достань, договорись», но к чести сказать эти функции выполнял безукоризненно.

Я думал, что к началу съемок, как всякий артист соскучившийся по работе, Александр Сергеевич перестанет хандрить и хотя бы раз улыбнется, но как только парикмахер развел краситель и начал делать из него блондина, как в фильме, я заметил, что по его щекам покатились слезы. Он незаметно смахнул их и уставился в одну точку, не реагируя на непрерывную болтовню Натальи Селезневой. Она же готова была рассказать все, что помнила и даже больше: как ей тошнило от сосисок, как она стеснялась сниматься в купальнике, как к ней приставал Гайдай, как ее чуть не выгнали из института, как приятно было целоваться с Сашенькой и что они специально несколько раз запарывали дубли, чтобы поцеловаться еще раз. Закончив с гримом и костюмами мы вошли в студию:

– Боже мой, – воскликнула Наталья Игоревна, – всё точно так же, как в картине!

Да, мы постарались. Декорация была действительно точной копией гайдаевкой, даже на столе стояли настоящая бутылка минералки и баночка горчицы из 60-х. Внутри, конечно была не горчица, а подкрашенный пищевым красителем майонез, чтобы актриса могла спокойно кусать сосиски… Кто знал, что именно сосиски станут тем, что чуть не сорвет нам съемки. От заказчика мы получили целый ящик свеженьких сосисок. Перед началом съемки сварили пачку в надежде, что их вполне хватит на десять дублей, чтобы получить желанный результат. Но не тут то было.

Мы долго все вместе смотрели эпизод из фильма, актеры отрабатывали моторику движений, вспоминали фразы, съемочная группа репетировала движение камеры и доводила свет. Несколько раз попробовали «в сухую», и, когда все сказали, что готовы, художник внес сосиски и аккуратно уложил парочку на тарелку. Мотор. Камера. Начали… Лидочка накалывает вилкой сосиску, а та, изогнувшись разламывается пополам и падает на стол. Второй дубль – та же история. В третьем, четвертом и пятом снова подвела «высококачественная» сосиска. Может быть не так накалывает? Может вилка слишком острая? Может быть переварили? А может сырую снимать? Часа три мы бились, экспериментировали, злились – все безрезультатно. Через студийное окошко за нашими потугами поочередно наблюдали почти все сотрудники рекламного агентства. Очередь дошла и до поварихи. Она недолго смотрела на нашу войну с сосисками, а потом спокойно ушла к себе на кухню. Через десять минут в дверь студии постучали. На пороге стояла повариха Лена и держала тарелку с сосисками.

– Я подумала, что эти, из ларька, внешне ничем не отличаются от ваших, но ломаться не будут, гарантирую.

– Ни в коем случае, – закричал Валерий Валентинович, – нужно искать возможность и снимать только сосиски заказчика. Они же нас не поймут. Как я буду сдавать ролик?

– Я вы им ничего не говорите, – тихо сказала повариха, поставила тарелку на стол и ушла.

Мы заменили хозяйские сосиски на принесенные. Они действительно ничем не отличались. И снова: «Мотор. Камера. Начали!» Лидочка протягивает вилку, накалывает… и сосиска не ломается. Ура, получилось!… Но Шурик забыл намазать «горчичку», а Лидочка уже откусила кусок – всё сначала.

– Дайте тазик, – кричит Селезнева, – мне нужно выплюнуть эту дрянь!