Лицедей. Зловещий миттельшпиль

— А ты не рассматривал возможность, что они просто конченые мудаки, дополнительно изуродованные сферами сверхспособностей? — поинтересовался я. — Я видел их, там, снаружи. Они или уже конченые, или уверенно к этому движутся. Постепенно сходят с ума — попроси кого-нибудь, пусть поищет сохранённые видео из интернета с первых дней. Массовые изнасилования, извращения, убийства и пытки ради забавы, безумные поступки — это всё суперы. И я таким становлюсь постепенно, и бабушка моя станет, скорее всего. Она подругу мою убила, за то, что та попыталась на неё напасть. Заведомо знала, что я остановлю Ани, не дам ей совершить глупости, но всё равно убила.

Старший лейтенант крепко задумался и слегка побледнел. На вид ему лет двадцать пять, чуть младше меня.

— Так что если контру увидишь, сразу стреляй, — вздохнул я. — Он медлить точно не будет, не будет всерьёз договариваться с тобой. Убьёт при первом же подвернувшемся случае. Просто потому, что может. Относись к ним хуже, чем к фашистам. Фашисты, какими бы тварями ни были, а люди. Эти точно уже не совсем люди.

— Ты серьёзно сейчас о том, что сам таким становишься? — напряжённым тоном спросил старлей.

— Я актёром был, — откинулся на спинку лавки в курилке. — В жизни никого не убивал и не калечил. Меньше месяца прошло, а я живому человеку автомат в задницу затолкал. Да, вроде бы за дело, но мог не делать. Не сломался бы, не сдержи слова. Но маске моей за свои слова отвечать важнее всего. И она меня пересилила.

Сделал паузу на подкуривание второй сигареты.

— А того француза? Это маска меня толкнула, я, может, не стал бы сжигать его, но забрало упало у меня больше благодаря маске, — продолжил я. — Это Тесею страшнейшее оскорбление — попрание памяти предков, не мне. Я, может, просто заколол бы всех этих французов, потому что в одном городе мы с ними бы не ужились. Не потому что ненавижу, а потому что иначе нельзя. Но даже так, я не такой человек, чтобы творить подобное! Понимаешь? И я каждый день прислушиваюсь к себе, ищу, сука, хоть крупицу сожаления о содеянном. Но ничего нет. Мне их не жаль, я даже без маски чувствую, что поступил правильно. Вот она, губительная сила сверхспособностей. А что будет через год? Через два?

— Да... — изрёк Трофим потрясённо.

— Крепко подумай, надо ли оно тебе — принимать этот «дар»? — произнёс я, делая затяжку. — Их сила подспудна, ты сам можешь не заметить, как превращаешься в беспринципного зверя.

— Но ты-то заметил, — произнёс старлей.

— Это потому, что я много думаю по жизни, — вздохнул я. — Меня, перед сном обычно, приходили терзать мысли об упущенных возможностях и допущенных ошибках, неправильных словах, сомнениях и страхах. Теперь не приходят. Возможно, скоро я окончательно перестану думать об этом и всё пойдёт по наклонной.

— Спасибо тебе, Дмитрий, что откровенно всё рассказал, — поблагодарил меня Трофим. — Вот, держи.

Он передал мне портсигар.

— А сам? — спросил я.

— Да не нравятся они мне, — поморщился старлей и бросил сигару в урну.

— Тогда вот тебе, — вытащил я из подсумка две пачки «Лаки Страйк». — Хорошие сигареты. Считай, отдарился.

— Ха-ха, — хохотнул Трофим. — Ладно, пойду я. Надо готовить бойцов.

— Давай, удачи и терпения, — усмехнулся я и пожал ему руку.

Надо пойти, всё-таки, с бабушкой поговорить. Обидки обидками, а Васильку нужны мины и кассеты. Раз она отвечает за общие организационные вопросы, то надо к ней, а не к майору.

Докуриваю сигарету, после чего иду к бабушкиному подъезду.

Подъездная дверь не заперта, поднимаюсь на четвёртый этаж и звоню в дверь.

— Чего хотел? — грубо спросила бабушка.

— Договариваться пришёл, — произнёс я неохотно.

— Сферы принёс? — осведомилась Агата Петровна.

— Насчёт этого тоже хочу договориться, — ответил я.

— Заходи, — распахнула дверь бабушка.

Разуваюсь и прохожу на кухню. А тут Ария.

— А ты здесь чего? — спросил я.

— Живёт она здесь, — не успела курдянка раскрыть рот, как за неё ответила бабушка. — Хорошая девчушка, хозяйственная, помогает мне. А то старая я...

Ага-ага, конечно. Старая.

За прошедший месяц она «скинула» лет тридцать, ходит по дому так, будто на дворе 1982 год. Пятна старческие окончательно исчезли, кожа подтянулась — старая она, как же.

Не знаю, к добру ли это, но что-то мне подсказывает, что мы, суперы, будем жить очень долго, если не прибьют ненароком.

— Привет! — помахала мне поварёшкой Ария.

— Привет, — кивнул я ей.

— Садись, — указала бабушка на стул. — Чай будешь?

— А давай, — махнул я рукой.

Дело это быстрое, поэтому, спустя полторы минуты, я уже закидывал в пиалу две ложки малинового варенья.

— О чём договариваться пришёл? — спросила бабушка.

— Приволок я, почти только что, миномёт автоматический, — произнёс я, размешивая варенье в чае. — Но кассет к нему нет, а также мин. Миномёт именуется 2Б9М «Василёк», хорошая штука. В пределах четырёх с лишним километров достанет любого.

— Подтверждаю, — произнесла Ария.

— А ты-то откуда знаешь? — посмотрела на неё бабушка.

— Знаю, — пожала плечами девушка.