Лицей 2020. Четвертый выпуск

Жюри жарко и долго спорило, и кроме вошедших в эту книгу есть ещё те, кто мог бы в ней оказаться. Собственно, на то и дана литература, чтобы о ней спорить и видеть её под разными углами.

Какие они, новые авторы? Каков фоторобот “лицеиста”?

Эти молодые люди цепко, по-хозяйски озирают окрестности. Такая уверенность в себе и создаёт порой впечатление пресыщенности и душевного комфорта. Да, они воспринимают мир как им принадлежащий. Они легко берутся за любые взрывоопасные темы, потому что не умеют бояться.

Но они точно не успокоенные. Они волнуются. И волнует их то, что волновало людей всегда: любовь, совесть, страна, выбор, та звезда судьбы, которая над твоей головой.

У Саши Шалашовой, уроженки вологодского Череповца, нерифмованные строки, как и у большинства тех, что вошли в короткий список премии. Стихи Александры зацепили меня метким отбором деталей. Сухая точность увлажняет сердце. За строгой достоверностью – щедрость сопереживания всему на свете. Незаметно бережное перебирание окружающих примет переносит в потаённый мир рассказчицы. Именно рассказчицы – для меня это прозаические миниатюры.

мальчик пяти лет держит красный воздушный шарик
с надписью Burger King и бьёт им по полу,
по пустующим сиденьям, по моим коленям.

когда шарик стучит особенно громко,
когда я, ойкая, тру покрасневшую кожу,
мама мальчика говорит что-то
на незнакомом мне языке.

на ней выцветшая футболка,
длинные вельветовые штаны,
синие сланцы.

А потом мать говорит ребёнку несколько слов, которые рассказчица понимает без перевода, а я, признаюсь, загуглил.

Евгения Ульянкина родом из Караганды. Это изящные (напоминающие древнекитайские) стихи, в которых мерцает умудрённая, зловещая ирония. Ирония, отменяющая пафос бренных страстей, словно бы милостивая усмешка самой природы. Здесь и неудержимый распад, и вечное возвращение жизни.

эту песню пусть поют глухие
травы пальцами сухими
мы запишем лучшие слова

муравьишки бабочки грибочки
митингом выходят за права
запятой и точки
а на стыке облачных страниц
лётные учения у птиц

Борис Пейгин родился в Северске Томской области. Таинственно-монотонные, но умные стихи с каким-то строгим стержнем, насупленным сосредоточением. Стихи, насыщенные тревожной образностью, одновременно интеллектуальные и иррациональные.

Так радугой блестит засвеченная плёнка,
Так в небе городском нет ни одной звезды
В дымах далёкой ГРЭС, под облачной клеёнкой,
Так время мчится вскачь, как Сивка без узды.

Если поэзия, попавшая в короткий список, показалась мне отобранной на определённый, вполне угадываемый вкус, то проза очень и очень разнообразна.

Вообще, проза этого сезона была мне ближе, или, если выражаться точнее, судить о ней я имею больше права.

Иногда завораживает языковая гуща, пленяет стилистический эксперимент, иногда язык довольно прост, как речь подростка, но захватывает само движение той истории, которую тебе рассказывают, и возникает впечатление ободряющей свежести.

То, что я читал в финале и что обязательно придёт к читателю, – это и антиутопия, фэнтези и детектив в одном флаконе, и подробное трагикомичное повествование о сегодняшних школьных реалиях, и церковная тема, и судьбы воспитанников детского приюта, и будни молодого провинциального полицейского без лакировки и демонизации.

Читая сборник рассказов петербуржца Рината Газизова “Отправление”, я вспоминал манифест обэриутов: “В своём творчестве мы расширяем и углубляем смысл предмета и слова, но никак не разрушаем его. Конкретный предмет, очищенный от литературной и обиходной шелухи, делается достоянием искусства”. В этих рассказах главное – приключение слов. Странное их сочетание и переплетение, требующее зоркости, неожиданно оживляет всё – людей, собак, улицы, и даже делает убедительными реплики самой смерти. Влажный листок с тонким акварельным рисунком рвётся и комкается опять и опять… Таков приём: импрессионизм оборачивается абсурдизмом. И тут какая-то важная правда жизни – жалкости и жалости.

А вот совсем-совсем другая проза.

Реалистичная, понятная, основанная на жизненном материале, который автору даёт его работа.

Житель Пензы Сергей Кубрин – старший следователь полиции. Хочется верить, что и эта литература, и дневник, который он постоянно ведёт в соцсетях, – симптомы здоровой открытости и очеловечивания правоохранительной системы.

Его герой опер Жарков – сильный, смелый, но и в чём-то слабый, сомневающийся, живой.