Лицей 2021. Пятый выпуск

— Я очень долго был глупым и крутым. Дольше, чем в школе, дольше, чем в университете, даже когда мне исполнилось тридцать лет, я всё равно думал, что хочу пока быть крутым и свободным и делать всё что хочу. У кого были дети, мне казались глупыми, а когда мне самому исполнилось тридцать пять, все мои друзья отдали детей в школы, у всех появились свои дела, работа, семья, и я остался один. Потом я и понял, каким был дураком. Я больше не хочу быть дураком, Артур, я хочу, чтобы у меня был племянник и друг, как ты. Я тебя больше ни в чём не обману. — Дядя протянул мне руку. — Но если ты против, то ничего, я не буду лезть в твою жизнь.

— У меня день рождения скоро, — сказал я и протянул ему руку. — Никаких вонючих тортов.

— Хорошо, — ответил дядя. Я пошёл домой, а он уехал к себе.

Воскресенье. За слова отвечаю, ты настоящий воин

Дома меня, конечно, поругали, но потом мы решили, что виноваты все, и мы помирились.

Утром я в первую очередь вспомнил о том, что мне предстояла битва с Гасаном-Вонючкой. Поэтому я сделал хорошую зарядку, отжался семь раз (десять дней назад я отжимался пять раз). Мама спросила, что мы хотим на завтрак.

— Крутой Али.

— Чё?

— Что мне лучше всего покушать на завтрак перед разборками? — спросил я.

— Калмыкский чай отлично залетает с хлебом и сыром, — ответил он, и я сделал этот заказ маме. Она удивилась, но через полчаса на столе уже красовалась кружка. По настоянию Крутого Али кружку калмыкского чая заменили на тарелку.

Я не собирался врать, поэтому, когда меня спросили, чем я собираюсь заниматься на улице, я ответил, что надо кое-кого побить. Они посмеялись, и вопросов больше не было. В подъезде уже было новое стекло вместо разбитого мной вчера. Уже потом, через неделю, когда дядя пришёл к нам на ужин, мы узнали, что это его рук дело. Я спросил, сколько я ему должен, он сказал «бесплатно», но я всё равно бросил ему в карман куртки двести рублей, чтобы он нашёл их дома и такой типа: «Ого! Крутой воин-ниндзя!»

Я получил сообщение от Гасана-Вонючки: «Я УЖЕ ТУТ. Я ТЕБЯ ИЗОБЬЮ *РУГАТЕЛЬСТВО*, ПОНЯЛ ДА?»

Я пошёл по обычному своему пути в школу. По дороге я опять увидел пацанов, сидевших на скамейке, под ними была лужа из слюней и семечек. Я подошёл к ним и сказал:

— Тут живёт дедушка с вирусом, из-за которого умирают люди.

— И чё?

— Это его любимая скамейка. Вы, наверно, скоро умрёте.

Пацаны взлетели со скамейки и убежали. Я подумал: врать, конечно, нехорошо, но я — воин, и моё враньё — это не враньё, а тактические решения.

Я дошёл до школы. Меня уже ждали четыре врага во главе с Гасаном-Вонючкой с одной стороны и три моих друга с другой стороны. Я не просил их, но Суперкрутая команда пришла.

Румина дала мне пару боевых советов, и я вышел на бой.

— Ты готов? — спросил Гасан-Вонючка.

— Да, — ответил я.

— Только по лицу не бить. Мы идём вечером на день рождения.

— Хорошо, — сказал я. Меня устраивают эти правила, хоть некоторые из советов Румины пришлось вычеркнуть из головы.

— Я тебя *ругательство*, понял, да? — сказал Гасан-Вонючка и, подняв кулаки, пошёл в мою сторону. А потом я передумал и ударил его в глаз, он обиделся, заплакал, а я подумал: почему все дети плачут, когда их бьёшь в нос или глаз?

— Ты — обманщик! — сказал он.

— А ты — плакса, — сказал я.

— Зачем ты меня ударил в глаз? Я же предупредил! — заревел он.

— А зачем ты написал под моей партой, что я убил своего папу? — спросил я.

— А у тебя всё равно нет папы, понял, да?! — сказал он напоследок.

— Зато я хожу в школу, а ты нет, — сказал я, и это его сильно обидело, он ещё раз заплакал. Я подумал, что завтра я сам пойду и помирюсь с ним. Я протянул ему руку и сказал: — Я не хочу больше драться, а ты?

— Я тоже, — сказал он, и мы пожали друг другу руки.

Так и закончилась моя вторая драка, из которой я вышел победителем. Конечно, в мыслях я представлял супербой двух заклятых врагов, но в жизни всё, как всегда, оказалось проще (хотя насчёт плана по покорению стройки проще не получилось). А ещё я внутри себя мечтал, чтобы папа выглянул из-за ограждения и увидел мою победу. Но драка была тупая, а значит, папа не особенно много чего пропустил.

Суперкрутая команда (название временное) устроила ещё одно собрание в парке, и, пока мы придумывали себе нормальное название, Румина подошла к дереву и написала жёлтым фломастером своё прозвище — «Защитница». Через полгода она переехала в другой город, но мы всё равно переписывались каждый день. Сердце Расула было разбито, но через неделю он влюбился в Патю из 2 «А» класса.

Ребята ушли домой, а я так и сидел на скамейке, думая о понедельнике, о том, что надо опять делать домашнюю работу, а это, знаете ли, нелегко. Я был бандитом, а теперь должен был перестать нарушать закон. Ещё мне надо было помириться с Саидой Рагимовной, сделать список всех, кого я обидел, пока был крутым, но злым, и перед ними извиниться, перед учителями за то, что не делал домашнюю работу. Много тяжёлой работы.

— Воин, — сказал Крутой Али.

— Чё?

— У меня закончились правила.

— Совсем?