Лицеист (СИ)

— Лютобор… кха-кха… Игоревич, я хочу еще!!! Не прямо сейчас — я, увы, перебрала… кха-кха-кха… сильных ощущений. Но через полчасика-час буду готова продолжать! И… сюрприз получился. Я в восторге! Спасибо…

Я понял «намек» влет, с диким торможением зарулил в «карман» у конца стартовой прямой и покатил к ремонтному боксу Суккубы. Сдавать «Искорку» ее механикам на техосмотр, заправку и замену резины. С первой частью этих планов все получилось именно так, как планировалось — я заехал в нужное помещение, заглушил движок, выбрался из машины и даже успел обойти ее со стороны капота. Но стоило взяться за ручку пассажирской двери, как в створе поднятых ворот нарисовался запыхавшийся глава смены телохранителей Мирославы Михайловны

и сходу начал на меня орать.

Я дослушал до словосочетания «безответственный мальчишка» и начал закипать, но в этот момент Императрица опустила свое стекло и прохрипела на весь бокс приказ, заставивший вояку прерваться на полуслове, побагроветь и сухо извиниться. Этот вариант извинений был забракован. Точно так же, как и два следующих. А после четвертого, вроде как, получившегося, Волконская открыла дверь, с моей помощью выбралась из салона, кое-как утвердилась в вертикальном положении и окончательно добила Конвойного еще парой фраз:

— Паша, ты идиот! Для того, чтобы понять, что исполненный трюк был отработан на многочисленных тренировках, достаточно было пересмотреть в многократном замедлении запись нашего «срыва в скольжение» и обратить внимание на траекторию, по которой летела «неуправляемая» машина, задать соответствующий вопрос Раисе Александровне Зыбиной или, хотя бы, разуть глаза и оценить легкость, с которой Лютобор Игоревич вернул контроль над «Искоркой» после того, как выполнил мою просьбу!!!

Оскорбленный мужчина скрипнул зубами и коротко кивнул в знак того, что осознал свою ошибку. Но злиться на меня, судя по всему, не перестал. Но на его недовольство мне было наплевать — в тот момент я вслушивался в рык движка приближавшейся машины и ждал появления «старшей сестрички». И она не заставила себя ждать — влетев в помещение на моем «Хозяине Леса», затормозила, «чуть было не коснувшись» передним бампером моих ног, выбралась наружу и, оценив состояние государыни, предложила ей правильно расслабиться:

— Ваше Императорское Величество, удовольствие, уже полученное вами, можно усилить еще немного. Для этого надо забраться на переднее кресло вот этого монстрика, опустить спинку и закрыть глаза. Поверьте, так впечатления от гонки порадуют еще сильнее!

— Раиса Александровна, вы на удивление тактичная особа! — довольно хохотнула Мирослава Михайловна и потянула меня к внедорожнику: — Вместо того, чтобы заявить что-то вроде «Не держат ноги? Сядь, а лучше приляг…», вы придумали фантастически красивое объяснение! Кстати, во-он тот злобный паренек почему-то решил, что на выходе из последнего поворота Лютобор Игоревич потерял управление. А как считаете вы?

— Так оно и было… — «расстроено» кивнула развеселившаяся Земляничка. — Потерял. Ровно на два оборота. А потом каким-то образом нашел. И в панике проехал не самую простую «змейку» до этого бокса, как по ниточке, и… раза в полтора быстрее, чем это делает девяносто процентов клиентов автодрома. Удивительно, правда?

— Вот и я в шоке… — ухмыльнулась государыня, с моей помощью влезла на правое переднее сидение внедорожника, опустила стекло и посерьезнела: — Раиса Александровна, если вы с племянницей планировали потренироваться, то сейчас самое время — в ближайшие полчаса-час я буду радоваться уже пережитым ощущениям. А ты, Паша, изучи записи и сделай, наконец, давно напрашивавшиеся выводы об уровне водительского мастерства Лютобора Игоревича…

…Императрица-Мать позволила себе расслабиться только после того, как мы отвезли Суккубу к двум другим «Искоркам», «проводили» Зыбиных к стартовой линии и встали так, чтобы видеть выезд из последнего поворота. К слову, заставила опустить спинку сидения и меня. А вот глаза закрывать не стала — заглянула в бардачок, убедилась в том, что «глушилка» работает, затем легла на левый бок, подложила руку под голову, поймала мой взгляд и криво усмехнулась:

— Да, я предпочитаю перестраховываться. Ибо знаю, как выдергивается из контекста, перевирается и истолковывается каждое неосторожно сказанное слово. Впрочем, вы тоже знатный параноик, и это, откровенно говоря, радует. Ибо здорово упростит ваше будущее. Но о нем мы поговорим чуть позже, а пока хотелось бы вернуться в недавнее прошлое, в момент, когда я сказала, что перед вылетом из дворца заглянула в операционную. Помнится, вас в этой фразе что-то сильно покоробило.

Эту тему я собирался поднимать в любом случае, поэтому сказал правду:

— Меня покоробила не фраза, а то, что за ней стояло. В частности, факт настолько жесткого захвата моей матушки!

Тут Мирослава Михайловна удовлетворенно кивнула и начала издалека: