Лицензия на геноцид. Дилогия (СИ)

– Ну хорошо. Пусть этот вертолет будет подарком к новому году. Но подарком не армии и не государству, а лично майору. Дело в том что в этом вертолете имеется система авторизации. Самый нижний уровень это пилот, затем летчик-испытатель и высший уровень допуска это конструктор. Так вот, только конструктор имеет право на разборку и обслуживание вертолета. Всем остальным это запрещено. При попытке что нибудь открутить или разобрать произойдет подрыв реактора плазменной пушки. Мощность взрыва сто десять килотонн в тротиловом эквиваленте. Поэтому если у какого либо идиота появится мысль что то там открутить и посмотреть, это лучше делать на полигоне в Семипалатинске. Еще раз предупреждаю будет ядерный взрыв мощностью сто десять килотонн. Теперь второе. Кроме майора в кабину никто не сядет. Система опознавания встретит любого придурка очередью из ПКТ. Если же придурки будут настаивать, то будет произведен подрыв реактора. Еще раз предупреждаю. Мы свои тайны хранить умеем, и прятать концы в воду тоже. Так что на этом вертолете может летать и выполнять боевые задания только майор и я.

– А как же заправка, обслуживание, и вообще ТО всякое.

– Да просто. Этому вертолету требуется только заправка. Когда подойдет время ТО мы его заберем, ну на недельку не более. Так что предупредите всех шибко любопытных. Ну что я могу лететь?

– Хорошо. Я распоряжусь.

Крутанув ригеля на дверях бункера я вышел в дом. Около двери на улицу меня встретил начальник охраны.

– Добрый вечер полковник.

– И вам не хворать.

Мы крепко пожали руки.

– Хотел узнать как там мои бойцы?

Я молча достал свой телефон и показал серию фотографий. Разумеется никаких ванн там не было. Были шикарные виды реанимации с новейшей техникой, и тела утыканные иголками и катетерами. Полистав фотки начальник успокоился. За тем спросил.

– И что? Через месяц у них руки вырастут.

– Да. Я даю слово офицера. Тебе этого хватит.

– Пожалуй да. Ладно. Машина ждет садись и езжай. По крайней мере мужики не помрут. Оборудование не хуже чем в 'Бурденко'.

Я хмыкнул. Пожал руку и сказав до свидания через час взлетел. Как только покинули Московскую область и набрали высоту самолет взял форсаж и через два с лишним часа я сел в Nske. Затем сушка ушла на дозаправку в облцентр, а Олежа добросил до города. Пока ехали переговорили чего он за двое суток сделать успел. Успел он прилично. Во первых, выгрыз печень энергетикам. И выгрыз до такой степени что не смотря на праздник те в темпе вальса меняли высоковольтные кабели. Дело в том что объект был военным и никаких ЛЭП и столбов ему не полагалось. Только кабель и на глубине не менее трех метров в коробе ЖБИ. Вывели две бригады которые и шли на встречу друг к другу. Второе. Раз уж все равно производят раскопки то к этому делу подключились и провайдеры. Рядом с коробом энергетиков укладывали еще один короб ЖБИ и в нем в металлическую трубу оптический кабель. Ну и по людям Олежа тоже подсуетился. Народ должен был начать прибывать в десятых числах. Так же Олежа плотно сел на железную дорогу, и теперь мог плюс минус двести километров сказать где состав с техникой, которую я из Москвы отправил. Железка особо не торопилась и все наши машинки болтались в районе Урала. Ну все наконец то дома. Через час надо Лиз с Татьяной встречать. Мы пожали друг другу лапки и я забрав со стоянки Патриота рванул на вокзал. По пути заехал к знакомым, подняв их ни свет ни заря и прямо с теплицы нарезал шикарный букет. Ромашек конечно не было, но свежие полураспустившиеся розы тоже не плохо. Успел тик в тик к приходу поезда. Мама дорогая это же сколько баулов, пакетов и сумок. Лиз похоже от души вдарила шопом по карточке. Ну да и ладно, зато вон как глаза блестят и малая прямо прыгает от восторга. Вручив букет я занялся перетаскиванием барахла в машину, за три ходки управился. Потом опять таскание но только домой и наконец то я упал на лоджии в кресло с сигареткой и кофе. Благодать. Лиз урча и мурлыкая вместе с Татьяной распаковывают обновки, а я с ноутбуком и кофе смотрю чего там у президента в бункере происходило после моего отъезда.

– Ну и что вы все об этом думаете господа? Спросил президент.

– Отдать ему назад это термоядерное корыто и запретить полеты. Не дай господь навернется. Вы представляете что тогда будет. Сто десять килотонн это вам не комар чихнул. А если собьют!? Это же! Чернобыль детским садом покажется.

– Согласен с министром обороны.

– Вы забыли что положил он на любые запреты. Его же ни глазами ни радарами не видно. И как можно запретить то чего не видно.

– Так друзья мои. Вы что то не понимаете. Я не о вертолете. Я о том что этот клан предъявил очень серьезную заявку. И не на газ или нефть. Нет, то что делает этот полковник это прямая заявка на власть. Нам в вежливой форме предложили поделится властными полномочиями.

– Да вроде никто и слова об этом не сказал. Да и портфелей не просят.