Лицензия на happy end

Все сложилось более чем удачно. Мало того, что ему дали возможность реабилитироваться, так планы начальства совпали с планами его и Дедкова. Теперь они без всяких проволочек смогут выехать в тот город, где затерялись следы Старковой. И без всякого стеснения и опасений смогут явиться в местное отделение милиции и задавать там бесконечные вопросы.

– Ступай! – построжел начальник, моментально угадав настроение Терехова. – И смотри… Если разберешься и найдешь эти чертовы деньги, получишь повышение. А нет… Лететь твоей голове вместе с погонами.

Терехов вышел из кабинета на негнущихся от напряжения ногах. Зашел к себе, оставил ребятам денег на кофе и торт, обмыть его отпуск. Взял кое-какие вещи из своего стола и поспешил на улицу, где в машине томился в ожидании Кирилл.

– Ну что?! – сразу вцепился тот, стоило Василию сесть в машину. – Что? Уволили?

– Пронесло. – Терехов влез в чужой бардачок, достал салфетки и принялся вытирать вспотевший лоб. – Более того, поручили это дело конкретно мне. На полуофициальном уровне, но это все же лучше, чем ничего.

– А что нам это дает? – Мозги с похмелья у Дедкова ворочались туговато.

Он ведь вчера снова напился. Как только Терехов от него ушел и он снова остался один в пустой, брошенной квартире, снова напился. Напился почти до чертей. Стало мерещиться бог знает что спьяну! Утром, проснувшись, Дедков уж не знал, плакать ему или смеяться.

Сначала ему показалось, когда он еще не так сильно опьянел, что возле его машины кто-то крутится. Он как раз вышел на балкон, вздумав поглазеть на звезды и покурить заодно. Или скорее наоборот: покурить и заодно поглазеть на звезды. Перегнулся через перила, вознамерившись рассмотреть в темноте свою машину, как привиделось, что возле нее кто-то стоит. И не просто стоит, а ходит как-то странно. Сначала зайдет со стороны багажника, подергает его. Потом присядет возле бампера на корточки и что-то там рассматривает. С хмельных глаз, да еще почти в полной кромешной тьме – фонарь горел всего один и то за полквартала от стоянки – Дедков так и не сумел понять, кто это. То ли человек, то ли собака. Задумался, затягиваясь третьей по счету сигаретой, сможет ли собака дотянуться до багажника. Подумав, решил, что сможет. Но вот как она станет дергать за него, пытаясь открыть, и главное – зачем ей это нужно, понять не мог. И опять же сигнализация. Почему она не срабатывала? Чудно…

Он ушел с балкона, так ничего и не поняв. Вернулся на кухню. Сел за стол, снова налил себе водки, проговорил с угрозой:

– Ну, Танюха, бог тебе судья!

Выпил, закусил хлебом со свежим помидором. Снова налил. И, кажется, задремал. А очнулся оттого, что показалось, будто в его квартиру кто-то лезет. Хрустело что-то. И хруст этот был характерным металлическим.

Дедков поднялся через великую силу и, сильно шатаясь, побрел к входной двери. Включил свет в прихожей. Долго стоял, уставившись сначала на стены, потом на потолок, следом на дверь. Ничего! Ни хруста, ни проникновения. Не было никаких чудес. Но они начались почти тут же. В тот самый момент, когда он попытался открыть свою квартиру изнутри и выйти на лестничную клетку.

Оказалось, что он не может выйти! Замок исправно провернулся дважды в одну сторону, один раз в другую, как ему и надлежало, а дверь не отпиралась. Он ее дергал с той силой, на которую был способен в тот момент. Долго дергал. Ничего не вышло.

– Это что же, меня, выходит, заперли? – Дедков поймал свое расплывающееся отражение в зеркале и изумленно захлопал глазами. – Разве так бывает, Дед? Нет, не бывает… Надо бы проверить…

Проверить он не успел, уснул по дороге на балкон. Споткнулся о складку ковра, который сам же и сдвинул с места. Упал лицом вниз. Так и уснул.

Проснулся от Васькиного телефонного звонка. Тот приказным тоном потребовал от него немедленного присутствия возле его замороченной засекреченной конторы. Причем присутствовать надлежало менее чем через час.

Кирилл заметался между ванной и кухней, торопливо собирая себе завтрак. Голод свел желудок таким болезненным спазмом, что Дедков хватал на лету все подряд. Лепил нелепые бутерброды с растительным маслом – сливочного не оказалось – и листьями салата. Сверху намазывал жирным творогом, присыпая солью. Запивал все это крепчайшим огненным кофе без сахара и молока, чтобы поскорее взбодриться. Жевал, попутно брился. Снова хватался за бутерброд, который пристроил на краешке стеклянной полки в ванной, успевшей обрасти клочьями пены для бритья. Ох, видела бы Татьяна…

Оделся впопыхах. Схватил дорожную сумку, которую начал собирать еще в прошлой семейной своей жизни. Выбежал на улицу. Залез в машину. Выехал на проспект. И вот тут и вспомнил о ночных своих видениях.

– Допился, скотина! – обругал он себя, качнув головой.