Лицензия на happy end

– Странным оказалось то, что малый этот был без одежды, – полушепотом пробормотал хозяин и даже голову в плечи втянул. – В одной рубашечке с короткими рукавами и брюках.

– И что с того? – пожал плечами молчаливый дотоле Дедков. – Я тоже всегда куртку на заднем сиденье держу, а езжу…

– Так не оказалось куртки-то! Не оказалось, в том-то и дело! Ни в машине, ни рядом с ней не было куртки. Посудите сами, мог человек отправляться в дорогу, даже на машине, в одной рубашке?

– Допустим, не мог, и что с того? Может, у него вовсе и не куртка была, а дубленка дорогая. И пока все метались, кто-нибудь ее и умыкнул.

– Ага! Вместе с деньгами! – обрадованно подхватил Митюня. – С теми самыми, которыми потом Ванька Голощихин торговал по всей улице.

– Постой, ну какая может быть связь куртки с деньгами, что-то не возьму я в толк? – прикинулся непонимающим Терехов, хотя давно смекнул, что, может, и есть, то есть была.

– Самая прямая! – продолжил ликовать Митюня. – Знаете, что братва балакает? Нет? Так я скажу! Она балакает, что в машине на заднем сиденье лежала не только куртка этого малого, но еще и сумка с баблом, пардон, с деньгами. И что кто-то, очень шустрый, сумку в куртку завернул и припрятал в о-очень надежном месте.

– И кто же это?! – Мужики аж шеи вывернули, уставившись на хозяина, удалось ему все же их заинтриговать. Слов нет, удалось.

– А вот тут начинается самое интересное. Я щас…

Митюня сорвался с кожаного крутящегося кресла, нырнул в другую комнату и снова загремел там посудой. Угощения им он теперь не предлагал, громко чавкая в одиночку. Быстро насытился. Вернулся, утирая влажный сальный рот тыльной стороной ладони.

– Когда нервничаю, всегда желудок сосет, – пояснил он в ответ на недоуменные взгляды гостей. – Пару котлет проглотил, кефирчиком отполировал, теперь порядок.

Дедков с Тереховым переглянулись. Митюня, он и есть Митюня. Никакой он не Дмитрий Сергеевич и не станет им никогда. Пускай хоть все углы статуями заставит и прикажет пластиковым пальмам плодоносить, сущности его это изменить не способно…

– Так что интересного потом началось? – прервал Терехов собственные рассуждения на тему: что есть человек и в чем его призвание?

– Началось? – насытившийся и заметно повеселевший Митюня даже осмелился им подмигнуть. – Началось странное…

Недели через две после аварии и стрельбы на объездной дороге с одним из милиционеров, что находился в оцеплении в тот вечер, произошел несчастный случай. Вроде бы сбила его машина насмерть на окраине города, куда тот таскался к замужней бабе.

– Вроде бы? – вопросительно поднял бровь Дедков.

– Ну да, вроде бы. Официальная версия была именно такая. Братва болтает, что пытали его, а под колеса положили уже мертвым. Все ведь шито-крыто у ментов. Разве они про своих будут заявление прессе делать? Никогда! Остановились на версии, что погиб по неосторожности. Видимость, мол, в том районе плохая, и все такое. И тут как снег на голову, его тут, кстати, навалило о-го-о-го сколько. Мой дом по самые окна занесло. Так вот, следом еще одно ДТП, и опять с ментом из оцепления.

– И снова его пытали, прежде чем под колеса положить?

Терехов недоверчиво хмыкнул. История какая-то киношная выходила. Чтобы в таком городишке безнаказанно отлавливали милиционеров, пытали их (!), потом утюжили колесами автомобилей!

Нет, не верилось ему в это, хоть убей. Тут же каждая курица на виду! Митюня вон как ни прятался, а все одно с покупкой долларов засветился. И ежели нагрянули в их город чужаки с палачами, то уж незамеченными они кардон пройти не смогли бы. Не огородами же, в самом деле, пробирались под покровом ночи. Хотя…

Хотя могли и так, главное, на что делались ставки.

– Короче, ты хочешь сказать, что сумку в куртку завернул один из милиционеров оцепления, потом ее спрятал и за это поплатился? – закончил Дедков, встал с венского стула, покрутил шеей, потер плечо и снова поморщился. – Тогда почему их было двое? Я про погибших.

– Да понял я. – Митюня посмотрел на Дедкова как на несмышленыша и вздохнул. – Только снова все не так. Братва говорит, что тот, кто отлавливал ментов, не знал наверняка и знать не мог, кто деньги уволок. Выстреливали их поодиночке и…

– Слушай, Митюня, – перебил Терехов, называть его по имени-отчеству у него язык не повернулся бы теперь ни за что. – А кто застрелил того парня на дороге? С ним-то что? Он жив или как?

– Вот! В самую точку, шеф! – Хозяин снова принялся почесывать пузо, с хитрецой улыбаясь во весь рот. – А нет того парня!

– Как нет? Куда же он подевался?

– Пропал! Как уволили его за превышение полномочий, так он и пропал!

– Почему пропал? Может, просто уехал и…

– Да искали его потому что, искали. И к братве нашей подкатывали с вопросами. А все без толку. Парень был одиноким. Родители где-то давно и далеко сгинули. Вот он и… удрал, я думаю, – авторитетно заявил Митюня, со значением выпятив нижнюю губу. – Испугался, когда узнал, кого завалил, и удрал.

И тут, не выдержав накала, Терехов с Дедковым выпалили одновременно:

– А деньги?!