Лицензия на страсть

– Деньги заберешь? – мне почему-то кажется, что Тимур знает их происхождение, но он путает все мои предположения одной фразой:

– Нафига они мне?

– Я думала…

– Забирай, – открывает мою сумочку и засовывает туда пачки баксов. – Только никому не говори о них.

Я больше не задаю вопросов, пока мы едем в машине домой. Да, я уже считаю дом Тимура своим. Так уютно здесь, хотя я практически не выхожу на улицу, не считая коротких прогулок по небольшому саду.

А взгляд то и дело косится на второй этаж – что там? Хоть убейте, но ни в какой ремонт я не верю. Мне кажется, что именно там я найду ответ на слишком непредсказуемое и порой загадочное поведение моего мужчины. Он уходит утром и возвращается вечером. Ночь в моих объятиях, когда я просто схожу с ума от желания, а после новый день. Полный ожидания.

И спустя трое суток я не выдерживаю – любопытство берет верх. Точнее, желание все же разобраться со всеми непонятками раз и навсегда.

Первые шаги даются с трудом, но я упорно поднимаюсь по лестнице на этот чертов второй этаж. Страх ледяной волной проходится по телу, но я гоню все глупости прочь. Чего, интересно, я боюсь? Ведь никакой опасности мне там не грозит.

Четыре двери, которые я по очереди открываю. Спальни, обычные комнаты для гостей. Похожи друг на друга, как братья-близнецы. Первая, вторая, третья…

Рука опускается на ручку четвертой, как слышу грозный рык:

– Что ты здесь делаешь?

Резко поворачиваю голову влево – Тимур. Разъяренный зверь, загнанный в угол.

А дверь четвертой комнаты медленно открывается…

Глава 29

Тимур

На глазах пелена, и резко не хватает кислорода. Становится нечем дышать. Как будто горло сдавило стальными тисками. И вырваться из них получится только с кровью. Раздирая кожу в клочья.

– Что ты здесь делаешь? – я не узнавал своего голоса. Чужой. Далекий.

Как будто снова вернулся назад. В тот кошмар, который едва пережил полтора года назад.

– Хотела посмотреть на ремонт, – Света боялась, глядя на меня огромными глазами. – Ты соврал мне.

– Я не обязан отчитываться, – голос все так же не мой, только взгляд следил за рукой девушки.

Дверь комнаты медленно открывалась, а я так и продолжал стоять столбом. Боялся сделать этот чертов шаг – больше года даже на второй этаж не поднимался, чтобы не поддаться соблазну зайти туда.

Единственная комната в доме, которой ремонт не коснулся. Все осталось как и прежде.

Именно так, когда они еще были живы…

– Туда можно зайти? – Света кивнула в сторону двери, из-за которой уже был виден шкаф, но я резко оборвал:

– Нет.

– Почему? – она продолжала давить на больное, а я едва сдерживался, чтобы не поддаться очередной вспышке агрессии.

Она обязательно будет, если сейчас не остановиться. Уже медленно накрывает меня с головой, но я все еще балансирую на грани. Держусь, чтобы снова не сорваться в пропасть отчаяния.

– Иди вниз, – я, как зачарованный, не отводил взгляда от щели. И шкафа-купе, где в зеркальной двери уже отразился огромный плюшевый тигр.

Нет, нет, нет!

Можно кричать сколько угодно, но боль все равно возвращается. Резко врывается в сознание и теперь с неимоверной силой давит на оголенные нервы. Я закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Кулаки сжимал, чтобы почувствовать боль физическую. Возможно, тогда душевная отпустит.

– Извини, – тихий женский голос, а после такие же тихие шаги по ступенькам.

А я так и пророс к полу, боясь пошевелиться.

Говорят, сильные мужчины не плачут – предпочитают держать боль в себе. Но иногда она рвет с такой силой тебя на части, что ты перестаешь контролировать себя. Я не помню, как громил дом. Как ревел раненым зверем, а потом выл на луну.

Желая лишь одного – вернуть тот чертовый день назад и защитить своих девочек.

А сейчас я расплачиваюсь за свои же грехи…

Открыл глаза, снова натыкаясь на полуоткрытую дверь. А может, стоит попробовать прошлое оставить в прошлом? Назад ничего не вернешь, так стоит ли загонять себя в угол? Никто мне не заменит семью, которую я потерял.

Но иногда надо дать себе еще один шанс…

Возможно, у меня получится.

«Папа, а ты купишь мне новый велосипед?» – голос маленькой Златы эхом раздавался в пустой комнате, когда я переступил порог.

«Отстань от папы», – смеялась Розалия, глядя на меня своими огромными светло-голубыми глазами.

Бескрайнее небо – в них реально можно утонуть. И несколько лет назад я попал в этот сладкий омут, о чем ни разу не пожалел.

«Папа, я себя хорошо вела», – голос девочки звенел, как колокольчик, когда я дотронулся до игрушек, стоящих не полочке.

Куклы, какие-то детские безделушки, машинки – моя дочь в свои пять лет заявила, что станет гонщиком, когда вырастет. А я пообещал ей подарить крутую машинку. Настоящую. Но только, когда станет совсем взрослой.

Фотографии в рамках – Розалия на каком-то приеме, Злата на утреннике в детском саду, и они вдвоем. Смеющиеся. Счастливые.

Еще живые…

– Не-ет! – я все-таки не выдержал и заорал, чувствуя, как боль разъедает меня изнутри. Ударил кулаком в стену. Еще раз, еще.