Натан с Симоной стали встречаться. Они то вместе бродили по парку, то подолгу оживлённо разговаривали о чём-то в кафешке. Рядом с Натаном Симона была счастлива как никогда в жизни. Те чувства, которые она когда-то испытывала к Дугарту, показались бы ей сейчас смешными и глупыми. Да она себя таковой и считала в прошлом — глупой и наивной девчонкой. Но сейчас всё было по другому. Натана она искренне любила и с огромным нетерпением каждый раз ждала с ним встречи. Натан пока держался несколько холодно, но Симона верила, что растопит его сердце.
Как-то они сидели в кафе ''Луна''. Был тёплый августовский вечер.
— Что тебя тревожит? — в который раз спросила Симона прямо посреди дежурной беседы о погоде. — Скажи мне.
— Хорошо. Есть вероятность того, что меня могут убрать по лицензии.
— Но кто? За что? Что ты сделал плохого?
— Ничего я никому не делал — без какой либо тени сомнения выпалил Натан. — Просто выиграл у одного знакомого в шахматы, а тот, как мне хорошо известно, не любит проигрывать.
— Но разве из-за такого пустяка можно ломать судьбу человека? — удивлённо пролепетала Симона и вдруг зарделась краской. Сама та она разве не руководствовалась теми же низменными принципами. Если человек как-либо мешает тебе, то это весомый довод в пользу того, чтобы его убрать. Было бы желание и лицензия разумеется.
— Я же говорю — он не любит проигрывать.
— Но почему ты тогда стал играть с ним?
— Уже и не помню — соврал Натан. — Азарт, мужское самолюбие или что-то ещё взяло вверх надо мной. Я всё-таки человек, а нам простительны слабости.
— Он одной с тобой касты?
— Нет. Он выше на одну ступень. Я бы, при всём желании, не смог бы его убить. Да и никогда бы сам на это не пошёл. Я больше переживаю за своего младшего брата, Майка. Если со мной что-то случится, он просто этого не переживёт.
Натан ругал себя мысленно, что втягивает сюда и брата. Он тут вообще не причём. Но сейчас нужно было нужно давить на жалость и выставить всё в таком свете, чтобы эта девушка без малейшего колебания предложила ему свою помощь. Главное, как можно более презентабельно это всё подать. Он должен выглядеть так, что мучается этим решением и что всячески презирает ту убийственную мораль, которую так жадно (и всегда с такой охотой!) проглатывает больное общество.
— Я из самой высокой касты, только…
— Я понимаю. Я не вправе просить тебя ни о чём таком. Давай лучше сменим тему.
И они вновь заговорили о чём-то отдалённом, о той всякой чепухе, что так любят нести влюблённые.
Кафе тем временем заполнилось до отказа. Было то самое время, что можно было назвать час пиком. У столика заказов было не протолкнуться.
Натан отхлебнул холодного зелёного чая с лаймом и повернулся к окну.
— Мне уже два раза приходилось пользоваться лицензией на убийство — еле слышно вдруг прошептала Симона. — Но я не хочу говорить из-за чего. Эти люди мне просто мешались. И, поверь, мне ужасно стыдно.
— Это нормально, что тебе стыдно. Я никак не приемлю их, но просто не вижу другого выхода. Лицензии на убийство — это зло.
— Это здорово, что ты так считаешь. А ты не пробовал просто поговорить с этим парнем.
— И что я ему скажу? Что я боюсь того, что он может меня убрать? Как-то всё это выглядит глупо. Может я и сам заблуждаюсь насчёт него, но всё-таки, что-то мне подсказывает, что он просто так не отступится. Он найдёт возможность отомстить. Если бы ты его знала, ты бы думала точно так же. Он просто чудовище и, к тому же, ужасно умный парень.
— И у него есть лицензия?
— Есть. Я до сих пор удивляюсь, что ещё жив.
— Но почему же он тогда ещё не убрал тебя?
— Откуда мне знать. Как тебе известно, месть — это блюдо, которое подают холодным. Может он просто играет со мной.
— Разве можно быть таким жестоким?
— А разве есть в мире кто-то более жестокий, нежели человек?
Наступила неловкая тишина, лишь гул шумных посетителей нарушал её. ''Осталось дожать немного. Эта девушка практически в моих руках'' — размышлял Натан.
Камилла пригубила немного ягодного морса и лукаво посмотрела на Натана из под опущенных ресниц.
— Я помогу тебе.
— Правда?
— Конечно. Мне не сложно.
— Спасибо.
— Это ведь необходимость, а не какая-нибудь прихоть?
— Разумеется.
— Когда нужно будет убрать этого человека и как его зовут?
Натан почти ликовал, но старался сохранять хладнокровие. Сейчас он должен произвести впечатление терзающего самого себя парня, но никак не победителя. Здесь главное не спешить. Спешка ни к чему хорошему не приводит.
— Давай-ка отложим этот разговор. Нужно всё как следует обдумать. Всё-таки человеческая жизнь стоит на кону.
— Я восхищаюсь тобой — воскликнула Камилла. — В мире, где все прячутся за догмами толпы, ты, верно, один из немногих, кто сумел сохранить лицо.
— Перестань. Я совершенно обычный парень.
— Ещё и скромный.
— Хочешь мороженное или может пройдёмся?
И они вышли из кафе навстречу летней ночи — тёплой и пьянящей.
***