Лицо ангела, разум киллера

— Ты с этим завязывай, ладно? Я не вчера родился. На хрена ты сбежала?

— Испугалась, — честно ответила я и облизнула пересохшие губы.

— Кого или чего?

— Тебя. Мусика. Рамиля. Да много кого, — разозлилась я. — Даже сейчас… Ты зачем меня за волосы схватил?

— Потому что ты достала меня, мать твою! — заорал Матвей, отпустив мои многострадальные волосы. Я обиженно потерла затылок. — В кои-то веки нашел себе нормальную бабу, ан нет! Ты чего вытворила, …?! Ты можешь вести себя по-человечески?

Проглотив оскорбление, я примолкла, вжавшись в сиденье. Открыв окно, Матвей нашарил в бардачке пачку сигарет и нервно закурил.

— Пять лет не курил, — усмехнулся он, разглядывая сигарету, как нечто инопланетное. — Ничего мне сказать не хочешь?

— Не хочу, — пискнула я, и, набравшись смелости, все-таки сказала:

— Ты чего ко мне прицепился? Опять сказки про любовь с первого взгляда рассказывать будешь? Я тоже не вчера родилась.

Матвей одарил меня странным взглядом.

— Сказки? — повторил он. — О чем ты?

— Ты, — начала я. — Ты ведь специально притворялся, что я тебе нравлюсь. Чтобы держаться поближе ко всей этой истории. Сначала тебе нужна была Юлька, но и я тоже сгодилась. Тебе нужен был кто-то, кто хорошо знает Мусика и его ребят, знает город и все сплетни. Ведь так? Ты думал, что я как-то замешана в этой истории, и приглядывал за мной.

— Я и сейчас так думаю, Ада, — перебил меня Матвей. — Что ты в этой истории завязла по уши.

— Ответь мне, — настойчиво попросила я. — Ты использовал меня?

Некоторое время царило молчание. Матвей курил, сбрасывая пепел прямо в салон, и смотрел вперед, а я пялилась на него, не понимая, что выгляжу со стороны как жена Лота. Наверное, это было глупо, но я искренне хотела, чтобы он соврал. Если он скажет, что не притворялся, я даже поверю ему. Я поверю, и черт возьми, даже пойду навстречу первая. В эту самую минуту мне до дрожи хотелось, чтобы он солгал, пусть в глубине души я знаю правду: никогда я не была нужна Матвею в том смысле, в котором мне сейчас нужен он. Никогда.

— Я тебе обязательно отвечу, детка, — наконец произнес он. — Только сначала ответь: это ты пристрелила Бурганова?

Глава 22

— Что ты… — начала я и осеклась. — Что ты говоришь?

— Ты верно подметила: я приглядывал за тобой. Твой интерес к Мусе, желание убедить меня, что именно он — убийца, натолкнул меня на интереснейшую мысль: а что, если ты покрываешь настоящего киллера? Сначала я подумал, что это твоя Юлька. Но у нее оказалось алиби. Потом ты яро начала отстаивать своего Андрея. Но и у него тоже было железное алиби. Больше никого в твоем окружении я не нашел, и остался только один вариант.

— Какой? — спросила я дрожащим голосом.

— Ты, детка. Ты, — усмехнулся Матвей и щелчком пальцем отправил окурок в полет. Закрыл окно и посмотрел на меня.

— Да как ты, — задохнулась я. — Зачем мне убивать Бурганова? Я ведь даже не знакома с ним!

— Вот это меня и смутило. Для любого убийства нужен мотив, а у тебя его не было. Я тщательно проверял тебя, искал какие-то зацепки, но нет: ты не замешана в криминале, действительно не знакома с Буром, и вообще, с бандитами тебя связывала только Юля.

— Вот видишь, — приободрилась я. — Я его не убивала. Не маньяк же я, в конце концов?

— Эту версию я тоже рассматривал, — кивнул Матвей. — Но твое психическое и физическое здоровье оказалось отменным. Хоть завтра в космонавты.

— Что? — вытаращила я глаза.

— Я разговаривал с врачами в городской больнице, видел твою карту, — пожал плечами Матвей. — И все мои теории разбивались в прах, но я чувствовал, что что-то здесь не так. И искал дальше, пока не наткнулся на любопытную деталь: твоя бабушка жила на Лесной улице. А ее соседями была та самая семья, которую убили. Потом был скандал, в покушении обвиняли Бура. Доказать ничего не смогли, но ему пришлось перебраться в другой город.

— И что? — не поняла я. — Что здесь такого?

— Я тоже не понимаю, — признался Матвей. — Если ты хотела отомстить… Через семь лет это как-то странно. Да и убитые не были твоими родственниками или друзьями. Колесников работал следователем, жена — домохозяйка, дочь — школьница, училась в шестом классе. Тебе тогда было семнадцать. Что такого тебя могло связывать с этими людьми, что ты решилась на убийство?

Я молчала, опустив глаза вниз. Говорить не хотелось. Да и толку — чем больше я буду повторять, что не убивала, тем больше Матвей будет напирать. Поэтому я решила дать ему возможность высказаться.