Лицо без маски

— Это — моя профессия.

— С точки зрения психиатрии, да. Но как вы можете дать физическое описание человека, которого никогда не видели?

— Опираясь на науку. Некий доктор Кречмер обнаружил, что восемьдесят пять процентов людей, страдающих паранойей, имеют атлетическое телосложение и красивы. Наш приятель — явный параноик. Полон иллюзий по поводу своей неординарности. Мания величия ставит его выше законов.

— Чего же его давным-давно не упекли в сумасшедший дом?

— Так он же носит маску.

— Что-что?

— Мы все носим маски, Анжели. С младенчества нас учат скрывать свои чувства, не показывать ненависть или страх, — авторитетным тоном объяснял Джад. — Но в стрессовой ситуации Дон Винтон сбросит маску и покажет свое истинное лицо.

— Понятно.

— Его уязвимое место — эгоцентризм. Если его «я» будет что-либо угрожать, реально угрожать, он сломается. Он ходит по острию ножа. Много усилий не потребуется, чтобы спровоцировать его.

Помолчав, Джад продолжал, как бы говоря сам с собой.

— Он обладает «мана».

— Это еще что такое?

— «Мана» — слово полинезийского происхождения, идущее из глубины веков. Первобытные так называли человека, одержимого злым духом и пагубно влияющего на других людей. Человека, наделенного экстрафизической силой, которая подавляет всех вокруг.

— А откуда вы взяли, будто он не рисует, не пишет, не играет на фортепиано?

— Мир полон людей артистического склада — шизоидов. В большинстве своем они не проявляют жестокости только потому, что у них есть выход для этого чувства: они самовыражаются в творчестве. А у нашего друга такого выхода нет. Поэтому он походит на вулкан. Он может освободиться от внутреннего давления, только дав ему выход вовне. И вот результат: Хэнсон, Кэрол, Моуди.

— Вы считаете эти убийства бессмысленными…

— Для него вовсе нет. Наоборот…

Джад напряженно думал. Части головоломки вставали на свои места. Сейчас он проклинал себя за то, что был слеп или просто напуган и не смог разгадать всего раньше.

— Дон Винтон охотился за мной — главной его целью. Джона Хэнсона убили потому, что приняли за меня. Поняв, что ошибся, убийца явился в кабинет, чтобы попытаться еще раз. Я к тому времени уже ушел, но там была Кэрол. — В голосе Джада звучала злость.

— И он убил ее, чтобы не быть опознанным?

— Нет. Тот, кого мы ищем, не садист. Кэрол подвергали пыткам, потому что хотели что-то выведать. Ну, скажем, какие-то порочащие сведения. А она то ли не хотела, то ли не могла ответить на вопросы.

— А что за сведения? — поинтересовался Анжели.

— Понятия не имею, — сказал Джад. — Но здесь ключ ко всей истории. Моуди докопался до истины, и поэтому его убили.

— В вашей схеме есть одна неясность. Если бы вас задавили на улице, как бы они получили нужные данные? Что-то тут не сходится, — упрямо сказал Анжели.

— Почему же? Давайте представим, что улики на одной из моих пленок. Сами по себе они ничего не значат, но если бы я сопоставил их с другими фактами, вероятно, возникла бы угроза. Поэтому у них была альтернатива — либо забрать эти данные из кабинета, либо уничтожить меня, чтобы я их никому не передал. Сначала они попытались убрать меня. Но ошиблись и убили Хэнсона. Потом попытались забрать данные у Кэрол. Когда и это не удалось, подстерегли меня на улице. Похоже, за ней следили, когда я поехал знакомиться с Моуди, а потом и за ним начали следить. Моуди разобрался, в чем дело, и с ним покончили.

Анжели, нахмурившись, задумчиво смотрел на Джада.

— Вот почему убийца не успокоится, пока я жив, — спокойно заключил Джад. — Идет жестокая игра, и человек, которого я описал, не собирается проигрывать.

Анжели молчал, взвешивая сказанное доктором.

— Если вы правы, — наконец решился он, — вам нужна защита. — Вынул пистолет и удостоверился, что он заряжен.

— Спасибо, Анжели. Обойдусь без оружия — буду бороться собственными средствами.

Послышался резкий щелчок — кто-то открыл дверь из коридора в приемную.

— Вы кого-нибудь ждете?

— Нет. Сегодня пациентов не будет.

Все еще держа пистолет в руке, Анжели тихо подошел к двери кабинета. Отступил в сторону, рывком открыл ее. На пороге стоял обескураженный Питер Хэдли.

— Кто вы такой? — напустился Анжели.

Джад подошел к двери.

— Все в порядке, — поспешно сказал он. — Это мой друг.

— Эй! Что все это значит? — спросил Питер.

— Извините, — произнес Анжели и убрал пистолет.

— Доктор Питер Хэдли — детектив Анжели, — представил их друг другу Джад.

— Что у вас здесь за дурдом? — улыбнулся Питер.

— Небольшая неприятность, — объяснил Анжели. — В кабинет доктора Стивенса… забрались. И мы подумали, что тот, кто это сделал, может вернуться.

Джад понял намек:

— Да. Они ничего не нашли.

— Это как-то связано с убийством Кэрол? — спросил Питер.

Прежде чем Джад открыл рот, заговорил Анжели:

— У нас нет полной уверенности, доктор Хэдли. Полиция просила доктора Стивенса не обсуждать пока это дело.

— Понятно, — поджал губы Питер. Затем посмотрел на друга. — Наш ленч не отменяется?

А ведь Джад совершенно забыл о предварительной договоренности.

— Конечно, нет, — быстро отозвался он и повернулся к Анжели: — Полагаю, мы все обсудили?