Лицо для Сумасшедшей принцессы

Я напряженно слушала разговор мага и дракона и все равно подсознательно отказывалась понимать их выглядевшие вроде бы логичными доводы. Ну, что страшного может случиться, если белокурый красавец, пусть даже и происходящий из рода демонов, поцелует меня еще разочек? Ураган, торнадо? Фи, какая глупая чепуха! «Не верю», как любят кричать учителя, обучающие выступающих на сцене комедиантов. И я совсем уже собралась вмешаться в их странный диалог, как дракон неожиданно хмыкнул и замолчал, видимо, осененный какой-то интересной мыслью. Я встрепенулась, сползая с коврика и желая немедленно пристать к другу с вопросами, но молчаливые жрецы почти насильно усадили меня обратно и опять сложили мои пальцы в ритуальную фигуру.

– Подобное соприкосновение фаланг активизирует чакру в области солнечного сплетения и помогает замкнуть ментальные поля человеческого организма, – прокомментировал Арбиус. – Попробуй расслабиться, отрешиться от всего земного и не думать ни о чем.

По его знаку передо мной поставили раскаленную жаровню, на верхнюю тарелку которой высыпали пригоршню мелких треугольных семечек. Магистр повелительно взмахнул рукой, приказывая удалиться всем, кроме объекта ритуала и жрецов. Облаченные в черные одеяния мужчины опустились на корточки с двух сторон от меня и затянули однообразную, монотонную мелодию, закрыв глаза и медленно покачиваясь в такт звукам. Поначалу мой натренированный музыкальных слух усиленно сопротивлялся противной нудной песне, состоящей, кажется, всего лишь из нескольких нечетких, постоянно повторяемых слогов. Непритязательный мотив настойчиво ввинчивался в мозг, вызывая едва сдерживаемое желание заткнуть уши и бежать куда подальше, пока пронзительные, сверлящие звуки не свели меня с ума. Желая хоть немного отвлечься от зомбирующего пения, я решила переключиться на запах и глубоко вдохнула горьковатый приторный дымок, тонкой струйкой поднимающийся над поджаривающимися семенами травы янт. С первого же вдоха со мной начало происходить нечто непривычное. Мне показалось, что попавший в нос аромат неожиданно разросся и превратился в плотное белое облако, изнутри целиком заполнившее тело и череп. Зрение угасло мгновенно, слух исчез, наконец-то избавив меня от неприятных звуков, кончики соединенных пальцев непрерывно жалило острыми иголками. Я хотела встать и прервать тошнотворный ритуал, ставший мучительно неприятным, но руки и ноги, еще минуту назад такие ловкие и гибкие, онемели и сделались чужими, отказавшись слушаться одурманенного разума. И совершенно невольно я делала единственное, на что еще оставалась способна в данной неуправляемой ситуации, – раз за разом все чаще и сильнее вдыхала приторный запах, лишающий меня воли и разума. Но затем я внезапно перестала осознавать, кто я такая и где нахожусь, и превратилась в крохотную, ярко сияющую искорку-мысль, стремительно проваливающуюся в глубь темного колодца небытия…

Красивые женщины редко рождаются умными. К счастью или, вернее, к несчастью, принцесса Альзира, законная правительница Нарроны и любимая супруга короля Мора, являла собой редкостное, но весьма приятное исключение из этого прискорбного правила. Королева была умна, добра и к тому же бесподобно хороша внешне. Правда, не сейчас. Ибо сейчас мало кто смог бы узнать в этой худой до истощения женщине со впалыми щеками, потухшими глазами и свалявшимися некогда прекрасными серебристо-пепельными волосами, прежнюю ослепительную красавицу, хохотушку и певунью – красу и гордость народа эльфов. Княжна Лилуилла эль-Реанон, столь прославившаяся своей несравненной прелестью, на самом деле казалась всего лишь бледной упрощенной копией своей венценосной родственницы. Но ныне Альзира Шеар-эль-Реанон смахивала на безликое полоумное привидение, способное вызывать не восхищение, а только жалость и желание помочь. И даже черствое сердце ее брата-короля Аберона Холодного испытало нечто похожее на сострадание и сожаление при виде медленно угасающего существа, расслабленно полулежащего в глубоком кресле.