Лицо для Сумасшедшей принцессы

Всем доподлинно известно – если душа безудержно рвется к свободе и справедливости, то она обычно очень легко покидает бренную физическую оболочку. Чаще всего так и происходит, но увы, не у тех – кто состоит в близком, кровном родстве с самой королевой Смертью. И поэтому, открыв глаза, я сразу же вспомнила известную фразу, вычитанную в одной старинной франкской книге, гласившую «де жавю», что значило – «все повторяется». Вот все и повторилось. Моей жизни, видимо, так и суждено развиваться по спирали, резко переходящей в головокружительный штопор. Безобразное однообразие многообразного своеобразия наблюдались воочию – та же самая черно-белая комната и уютная кровать с многоярусным балдахином. Даже драное покрывало на ложе поменять не потрудились. Тяжеленный бабушкин кот нахально устроился у меня на груди и насмешливо щурит круглые глазищи. Я, как и в прошлый раз, совершенно раздета и заботливо укрыта до самого носа, а моя одежда и оружие аккуратной стопочкой сложены на низеньком креслице. Давно знакомые чертоги Смерти, уже традиционно ставшие отправным пунктом для самых запутанных приключений. Короче, картина маслом – добро пожаловать домой, Сумасшедшая принцесса!

Хотя нет, на этот раз в знакомом до боли пейзаже присутствовало одно, сразу же бросившееся в глаза отличие – на расшитом шелком покрывале небрежно валялся свернутый пополам листок бумаги. Я протянула голую руку и развернула записку. Емкое, лаконичное, справедливое слово: « Бестолочь», а внизу, вместо подписи, красовалось стилизованное изображение черепа с оскаленными зубами. Недаром краткость всегда считалась родной сестрой истинного таланта. Вобщем то, все итак ясно – каким же еще словом можно назвать непонятливую внучку, в очередной раз умудрившуюся наскрести неприятностей на свой, оказавшийся неожиданно прочным, хребет!

Я язвительно расхохоталась, скомкала записку и с комментарием: « Спасибо, бабуля!» со всего маху запулила ее в угол комнаты. Откормленный кот проводил бумажку завороженным взором по-охотничьи прищуренных глаз, не выдержал, и резко скакнул следом. Я невольно пожалела заскучавшую животину, по всем видимости, тяготившуюся вынужденным бездельем. Похоже, извините за каламбур, во владениях смерти даже банальные мыши, и те не прижились. Я села на постели, с удивлением ощущая некоторую слабость, головокружение и неприятный дискомфорт в желудочно-кишечном тракте. Утешила себя мыслью, что для только что ожившего трупчика это вполне нормальное состояние, и принялась одеваться. Неторопливо натянула штаны, сапоги и только накинула на голову легкую, батистовую рубашку, как дверная ручка неожиданно пришла в движение, и резная дубовая створка растворилась с легким скрипом.

– Нет, сестры, вы только полюбуйтесь на эту живучую тварь! – прозвучал возмущенный женский голос с порога.

Мне очень хотелось поближе рассмотреть невежливую гостью, но моя голова как назло, накрепко застряла в узком вороте рубашки.

– А ты разве ожидала от нее чего-то другого? – насмешливо вопросил кто-то на тон жестче.

– Вот вам наглядный пример того, как несовершенна наша система образования! – наставительно провозгласила третья, так же не видимая мне собеседница. – Исходя из ее эротической истории с принцем демонов, я пришла к выводу, что нашей принцессе куда больше пригодились бы уроки Кама-сутры, чем дурацкое умение махать мечом!

Я с треском рванула рубашку вниз, в лохмотья раздирая воротник. На пороге комнаты стояла уже знакомая мне четверка демиургов, только теперь я видела их гораздо отчетливее. Дамы непринужденно вплыли в комнату и удобно расположились в креслицах, предусмотрительно расставленных перед моей постелью. Ситуация начинала сильно смахивать на некую ускоренную пародию на судебный процесс. Четыре невозмутимых судьи, и я – обвиняемая. Причем, как и положено подсудимому – растерянная, взлохмаченная и полуодетая.

– Ну и…? – требовательно заявила я. – Надеюсь, хоть какой-нибудь завалящий адвокатик-практикант мне полагается?

Одна из судий – неопрятная, расплывшаяся старуха, замотанная в тряпки неопределенного фасона и цвета, желчно усмехнулась, показав плохие зубы. Ее лицо, изборожденное глубокими морщинами, производило на редкость отталкивающее впечатление:

– А ведь мы тебя предупреждали, дорогая! – сварливо проскрипела она. – Ты могла бы выбрать себе любого мужчину и любое королевство. Даже – красавца Астора!

– Не приукрашивай, сестра Тьма! – возмутилась другая дама, толстая как бочка блондинка. – Принц демонов может казаться привлекательным лишь тебе, но отнюдь не эльфийской принцессе!

– Не бывает некрасивых мужчин! – по военному лаконично отчеканила третья сестра, шестирукая женщина-змея. – Бывает мало цветов и игристого вина!

Блондинка Свет пренебрежительно покривилась:

– Ох уж мне этот твой казарменный юмор!

Я обалдело крутила головой, слушая склочную перебранку демиургов.