Лицо для Сумасшедшей принцессы

Княжна много слышала о легендарной принцессе, доводящейся ей дальней родственницей. Но каждая новая история неизменно повергала Лилуиллу во все большее и большее недоумение. Женщина – забыв о своем истинном предназначении околдовывать мужчин, носится с мечом и кинжалами, а вместо пышного платья одевается в вульгарные мужские штаны и потертую шляпу. Женщина ли это вообще? Отказывается от власти и почестей, отвергает богатого и именитого жениха – подобное у княжны просто не укладывалось в голове. Да негодная рыжая принцесса позорит не только себя, но и весь женский род! Нет, Лилуилла не такая! Она, в отличие от Сумасшедшей принцессы, станет терпеливо ждать неведомого нареченного, петь и искусно вышивать шелковые платки, предназначенные тому, о ком она так жадно грезит в ночной темноте своей уютной девичьей спаленки – о прекрасном принце, который, конечно же, должен непременно оказаться высоким, смуглым и черноволосым. И он, несомненно, придет уже скоро, совсем скоро…

Первые лучи восходящего солнца застали меня во дворе, тщательно разглядывающую лезвие бесценного Нурилона. Я опасалась, вдруг ледяные клинки Тварей стужи причинили какой-нибудь вред волшебному мечу? К счастью, мои опасения не подтвердились. Нурилон как и всегда, спокойно сиял мерцающим, синим цветом, тихонько напевая привычную, лишь одной мне слышную песенку. Я ласково погладила черную рукоять и прижалась губами к обнаженному мечу, даря верному другу нежный поцелуй. Нурилон даже мурлыкнул от удовольствия и ответного, теплого чувства:

– Ужас какой, – на крыльце стояла Гельда, – в вашей странной компании похоже, одни извращенцы собрались. Ты с мечом целуешься, эльф с орком, а дракон за всеми подглядывает…

– Эх, – дверь снова шумно распахнулась, сбив с ног некромантку, шумно приземлившуюся прямо в центр стайки весело похрюкивающих поросят. Через порог перешагнул взлохмаченный, потирающий глаза и широко позевывающий Ланс. – Хлопотное это оказывается дело, доложу я вам, друзья, осуществлять наши непрерывные походы и подвиги! Вот я лично – каждый день просыпаюсь с петухами и от того, чувствую себя постоянно невыспавшимся!

– А ты с женщинами, для разнообразия, просыпаться попробуй! – ехидно предложила Гельда, грубо отпихивая от себя упоенно облизывающего ее поросенка. – Глядишь, и здоровье у тебя наладится…

– Ой, – дракон широко распахнул выпуклые глаза, видимо, осененный гениальной мыслью, – так что же, получатся, Огвур у нас этот – пету…

В дверях послышалось сердитое сопенье разъяренного орка, и скрежещущий звук неторопливо извлекаемой из заплечного футляра секиры.

– А я что, я ничего! – Эткин быстро отступил назад и по-собачьи уселся на задние лапы, передними – предусмотрительно прикрывая голову. – Это все она!

– Ну, чего с нее взять, если эту ведьму даже свиньи сразу за родню признали! – указал пальцем красный от гнева тысячник, недвусмысленно намекая на теплый прием, оказанный Гельде стайкой любвеобильных хрюшек.

Ведьма взбешенно и весьма немузыкально взвыла, поросята немедленно поддержали ее радостным, дружным визгом, Ланс скривил губы и демонстративно заткнул уши. Из окон торчали головы многочисленных посетителей трактира, привлеченных бесплатным концертом. Я усмехнулась:

– Будем считать, что утреннюю зарядку мы отработали честно. Можно выступать в путь.

Я предпочла оставить наших скакунов под кровом любезного трактирщика. Как ни жаль было надолго расставаться с верным Бесом и Снегом, прекрасным белогривым конем Лансанариэля, но какое-то странное чувство упорно нашептывало мне на ухо, что в предпринятом нами походе в Край Тьмы, лошади станут излишней обузой. При этом сам хозяин в сопровождении всего высыпавшего на крыльцо семейства, столь долго и усердно махал нам в след, что я не безосновательно усомнилась в искренности его приглашений заглянуть на обратном пути, усмотрев на широком, красном лице явное облегчение, вызванное нашим отбытием. Впрочем, простительное и откровенно-неприкрытое ликование трактирщика немного подпортил хулиган Эткин, клятвенно пообещавший по доброте душевной как-нибудь заглянуть на досуге, проверить прочность свеже отремонтированного курятника. «Подложить свинью, так сказать, по примеру кое-кого опытного в подобных акциях!» – добавил он, лукаво подмигивая некромантке. Сама же Гельда, очевидно, не привыкшая долго ходить ножками, что-то неразборчиво ворчала себе под нос и бросала на дракона красноречивые взгляды, на которые он, впрочем, совсем не торопился ответить любезным приглашением прокатиться с ветерком. А попрошайничать в наглую, некромантка побоялась, видимо, опасаясь не столько острых когтей и зубов крылатого гиганта, сколько его не менее острого языка.