Лицо ее закройте. Изощренное убийство

— Если бы я сразу обратилась к вам или набралась смелости прийти в клинику, сегодня она была бы жива.

Дэлглиш подумал, что Луиза Фентон заслуживает большего, чем успокоения самой примитивной ложью. Да и такая ложь не принесла бы ей облегчения. Поэтому он сказал:

— Полагаю, это может быть правдой. В этом деле так много всяких «если». Мисс Болем была бы жива, если бы секретарь комитета отменил встречу и приехал в клинику быстрее, если бы она сама немедленно отправилась к нему, если бы у старого дежурного не болел живот… Вы поступили так, как считали нужным, и больше ничего нельзя сделать.

— Она попыталась мне помочь, — вздохнула миссис Фентон, — и посмотрите, к чему это привело.

Она легко потрепала Дэлглиша по плечу, как будто это его надо было успокоить и ободрить.

— Я не хотела докучать вам. Пожалуйста, простите меня. Вы были очень добры и терпеливы. Могу я задать вам один вопрос? Вы сказали, что с моей помощью поймаете убийцу. Теперь вы знаете, кто это?

— Да, — кивнул Дэлглиш. — Теперь я знаю, кто это.

Глава седьмая

Два часа спустя, вернувшись в свой кабинет в Скотленд-Ярде, Дэлглиш обсуждал дело с сержантом Мартином. Открытая папка лежала перед ним на столе.

— Показания миссис Фентон послужат хорошим доказательством, да, сэр?

— О да. И полковник оказался человеком весьма общительным. Теперь, когда оправился после тяжелых испытаний — операции и признания жене, — он вознамерился относиться к обоим этим событиям легко и просто. Полковник даже решил, что деньги и правда могли требовать от него с благородной целью и было бы вполне логично предположить, что так и было. Мне пришлось напомнить ему об убийстве женщины, прежде чем он трезво посмотрел на ситуацию. Тогда он рассказал мне всю историю целиком. Она соответствовала тому, что я услышал от миссис Фентон, за исключением одного интересного добавления. Угадайте с трех попыток, какого именно.

— Это как-то связано с кражей? Вором оказался Фентон, как я полагаю?

— Черт вас побери, Мартин, могли бы хоть иногда притвориться удивленным! Да, это был наш полковник. Но он не брал пятнадцати фунтов. Да я бы и не обвинил его, если бы он их взял. В конце концов, это были его деньги. Он признался, что забрал бы их обратно, если бы увидел, но, конечно, он их не нашел. Он пробрался в клинику с другой целью — завладеть медицинским архивом. Может, что-то он и воспринимал не совсем адекватно, но он полностью осознавал: история болезни — единственное достоверное свидетельство того, что произошло, когда он лечился у психиатров. Разумеется, попытка ограбления провалилась, несмотря на то что он тренировался резать стекло в собственной оранжерее и позорно бежал, когда послышались шаги Нейгла и Калли. Полковник и близко не подобрался к архиву. Он решил, что документ находится в какой-нибудь папке в общем кабинете и даже ухитрился их достать и открыть. Когда он увидел, что архивы расположены по номерам, то понял: у него ничего не получится. Он давно забыл номер своей истории болезни. Думаю, он стер его из памяти сразу же, когда почувствовал, что вылечился.

— По крайней мере хоть это клиника для него сделала.

— Полковник никогда этого не признает, точно могу сказать. Мне кажется, это типично для страдавших расстройством психики. Должно быть, это чрезвычайно огорчает психиатров. В конце концов, бывшие пациенты хирурга вряд ли станут утверждать, что могли бы сами сделать себе операцию, будь у них такая возможность. Нет, полковник не испытывает особой благодарности к клинике Стина, равно как и желания воздать этому заведению должное за то, что его вовлекли во все эти неприятности. Я полагаю, что, возможно, он прав. Не думаю, что доктор Этридж осмелился бы утверждать, что для больного с серьезными проблемами можно многое сделать за четыре месяца, а именно столько времени Фентон посещал сеансы. Его проблемы, вероятно, были связаны с уходом из армии. Трудно судить, ждал он этого с нетерпением или боялся. В любом случае нам лучше устоять перед искушением попробовать себя в роли психиатров-дилетантов.

— Что за человек этот полковник, сэр?