Лицо на пакете молока

Закончился английский, впереди – урок истории. Ей надо было как-то пережить перемену. Она медленно брела к классу, очень медленно, потому что чувствовала себя слабой, ноги практически не слушались.

«Неудивительно, я уже несколько дней не ела, – подумала она. – Вскоре разговор пойдет о лечении не головы, а анорексии».

Казалось, что коридор раскачивался из стороны в сторону так, что стены задевали ее голову. Она оперлась на ящики для личных вещей учеников, но тут ее оттолкнула пробежавшая толпа мальчишек, школьных бездельников, разбрасывающих бумажки, у которых не было никаких планов и стремлений.

«Я, наверное, мало от них отличаюсь, – подумала она. – Выбросила свою семью, как вчерашнюю газету».

Коридор опустел. Она даже не заметила, как это произошло, хотя буквально секунду назад было полно народа. Девушка полезла в рюкзак за своей синей папкой. Захотелось взглянуть на пакет из-под молока. Но потом Дженни вспомнила, что он остался дома, под матрасом в ее спальне.

А может быть, блокнот? Нет, он тоже дома.

Но конверт точно должен был быть в рюкзаке. Нет, не было и его… Как и зажима в папке. Он был дешевый и от частого использования сломался. Соответственно, конверт выпал.

«Но я же написала на нем адрес, – всполошилась она. – Адрес семьи в Нью-Джерси… Оба адреса, свой тоже.

Но конверт был без марки. Значит, никуда не уйдет. А вдруг какая-нибудь добрая душа наклеит марку и отправит его? Если конверт дойдет до адресата, его содержание прочитают. Через пару дней семья Спринг будет знать, кто я и где живу. Как спасти маму с папой?»

Страх был настолько острым, словно только что заточенный нож. Дженни на автомате шла по коридору мимо учительской, библиотеки и кабинетов. Она знала, что последним уроком у Рива была химия. Девушка нашла кабинет и без стука открыла дверь. Ученики с удивлением на нее уставились, но их лиц она не видела. Дженни знала, что Рив должен быть в классе, но где – не могла понять, потому что было трудно сфокусироваться.

Учитель, который что-то писал на доске, повернулся к ней.

– Мисс, вам помочь?

– Рив, – произнесла Дженни, идя вперед напролом, словно трактор.

– Рив, мне нужен телефон Лиззи, – пробубнила она, не обращая внимания на остальных присутствующих.

Тот встал, взял ее за плечи и развернул в сторону двери.

– Сейчас вернусь, – сказал он учителю.

– Ты куда собрался? – спросил тот.

Но ребята уже выходили из класса, и мужчина не стал за ними следовать.

– Ты меня толкаешь, – пожаловалась она.

– Я иду с обычной скоростью. Просто ты пытаешься идти, стоя на месте. Шевели ногами. Ты, случайно, ничего не принимала?

– Нет, конечно. Мне нужен номер Лиззи. Ты не поверишь, какую глупость я совершила.

– Думаю, что поверю, – покачав головой, ответил он.

Рив повез ее домой.

– Ты знаешь, я не хочу изображать из себя психиатра, но мне кажется, ты совсем не случайно потеряла письмо. Ты не случайно его написала, положила в конверт и указала адрес. Все это не может быть случайностью. Ты была в ситуации, из которой искала выход, и нашла его.

Когда они приехали домой, Рив написал в блокноте телефон Лиззи.

– Хочешь, чтобы я сам ей сначала позвонил?

Она покачала головой и расплакалась. Сейчас девушка уже видела его четко, это был тот Рив, которого она обожала. Хорошо, что они вышли из кабинета, вид у нее наверняка был очень странным, когда она, идя к парню, задевала парты и стулья. Что о ней подумали ученики? Об этом потом расскажут Джессике, которая выскажет Риву, что о нем думает, при встрече.

Она должна сказать ему идти домой. Рив, в конце концов, повел себя, как настоящий друг. Только бы не заплакать снова.

– Спасибо, что подвез, – прошептала она. – Тебе, наверное, пора.

Пустой дом казался очень шумным: работал холодильник, кухонные настенные часы громко тикали, гулко стучало ее собственное сердце. Она с трудом подняла глаза.

– Дженни, мне очень жаль.

Она кивнула. По щеке скатилась слеза.

– И мне. Все в порядке, – ответила Дженни и отвернулась, приказав себе думать о Лиззи. Надо решать проблемы по очереди. Сначала придумать, что сказать сестре Рива, и попросить позвонить семье в Нью-Джерси до того, как они свяжутся с полицией.

– Я не об этом, – он громко сглотнул. – В смысле, мне очень жаль, что мы разошлись. Я бы хотел снова быть с тобой.

XVIII

– На их месте я бы сделал все возможное, чтобы стереть нас с лица земли, – заявил мистер Джонсон.

Лиззи сидела совершенно спокойно. Девушка настолько просто и понятно изложила все детали, что Дженни просто изумилась. Сама же она несколько недель мучилась кошмарами, чтобы хоть как-то разобраться в этой истории, а сестра Рива доходчиво объяснила за какие-то десять минут. На ней было шерстяное платье с узкой талией и очень широкой и длинной юбкой. Она сидела, выпрямив спину, и края платья легли на ковер. Со стороны Лиззи казалась палаткой, в которой малыши точно захотели бы поиграть.

– Семья Спринг, возможно, с пониманием отнесется к этой ситуации, – произнесла Дженни. На душе было легко, ей хотелось бросать в воздух конфетти, смеяться и веселиться.

«Наконец-то все закончилось!» – думала она.