Лицо отмщения

— Ты уж приложи усилия, а то щас я их приложу. А там, знаешь, перелетные стрелы потянулись в теплые страны, а одна, как на грех, заплутала, аккурат под черепушку и воткнулась. А если шо, скажу, пришла пора жениться, стрелял в жабу пострашней.

Анджело Майорано, как и обещал, вернулся очень скоро. Он притаился за кустом и приложил палец к губам. Вдали, довольно хорошо различимый за сенью ветвей, Симеон Гаврас приближался к сидящей на поваленном дереве бесчувственной красавице. Он что-то говорил, но его негромкие слова относило ветром. Девушка никак не реагировала на речи турмарха. Тот приблизился и заговорил с явным напором, довольно оживленно жестикулируя.

— Похоже, она не слишком рада его слышать. Чертовы рога! Проклятый ветер! Знать бы сейчас, о чем он говорит, — сквозь зубы процедил Анджело Майорано.

Между тем, не дождавшись ответа, раздосадованный хладностью севасты Симеон Гаврас ухватил девушку за плечо, и та, как подкошенная, рухнула с насиженного места.

— Что такое?! Мессир рыцарь, — больше не таясь, воскликнул капитан «Шершня», — вы видите, он убивает ее! — Он выхватил из ножен меч и ринулся к поваленному дереву, как бросается кошка на одурманенную сырным запахом мышь. — Возьмем его, мессир рыцарь, не дадим ему уйти!

Глава 21

Манера не оставлять следов — сама по себе отчетливый след.

Эркюль Пуаро

В то утро комендант прибрежной крепости Шеллборо был потревожен нежданным гостем, появившимся чуть свет у ворот цитадели. Судя по дорогой одежде и еще более дорогому коню, на котором восседал приезжий, это был человек если и не знатный, то весьма состоятельный. За незваным гостем следовала небольшая свита — трое слуг и переводчик.

— Мой господин — Юрген фон Гау! — церемонно представил вновь прибывшего знаток иноземной речи. — Фортификатор.

Непонятное слово произвело на коменданта впечатление глубокое, но, увы, неосмысленное. Правда, он уловил в нем корень «форт», то есть крепость, но что должен был сделать с находящимися под его рукой укреплениями этот надменный иноземец, для коменданта так и осталось загадкой.

Видя замешательство старого вояки, чужестранец, лениво осматривавший окна комендантского дома, надвратную башню и прилегавшие к ней стены, достал из покрытого сафьяном футляра свиток с подвешенной к нему королевской печатью на красном воске и развернул его перед верным защитником крепости. Вид множества букв, а уж тем паче конного изображения государя на печати окончательно убедил ревностного стража морской границы, что перед ним — важная персона, облеченная ежели не властью, то, во всяком случае, доверием монарха.

— Ваш король Генрих, — пустился в объяснения Юрген фон Гау, — год назад попросил императора, своего зятя, чтобы он прислал ему меня, дабы я своими повсеместно известными познаниями в фортификации[57] и полиоркетике[58] помог вашему государю обезопасить побережье от высадки французов. Король велел мне определить места для возведения новых крепостей и наблюдательных постов, вам же предписано всемерно мне содействовать, выделять людей для сопровождения, провиант, фураж. — Гость сделал неопределенный жест рукой. — Вы, конечно же, понимаете…

— О да! — не совсем четко представляя, в чем еще может заключаться помощь, закивал комендант. — Все, что в моих силах!

— Вот и прекрасно! — кивнул в ответ фортификатор, и толмач тут же перевел его слова. — Надеюсь, у вас найдется время проехать со мной сейчас вдоль берега, ибо кто лучше вас может знать все опасные места побережья, а также бухты, удобные для корабельной стоянки.

— О, с радостью! — расплылся в улыбке правитель Шеллборо, довольный тем, что просьба, вернее, пожелание королевского фортификатора не содержит каких-либо экстраординарных требований. — Но, быть может, сначала пожелаете отдохнуть с дороги?

— Ну конечно! — оживился приезжий. — Какой может быть разговор?!

Чтобы там ни имел в виду мастер крепостных дел, разговор за столом получился довольно оживленным.

— Что ж это такое? — призывая в свидетели то ли потолочные балки, то ли голубей, топочущих по крыше, всплескивал руками фон Гау. — Из чего вы здесь на острове варите свой бир? Из бузины, что ли?

— Из бузины, — хмурился комендант, — только это не бир, а эль.

— Ну конечно, если сварить бир невесть из чего да вдобавок его нагреть, только и остается придумать ему название позаковыристей! «Эль». — Фортификатор прокатил слово по языку. — Будто хотели что-то сказать, да так и не решились.

— Да что ж вы такое говорите? — возмутился комендант. — Прекрасный бузинный эль, из темных ягод. Когда желаете, могут подать из светлых. Или вот травяной из восковника, или кровохлебки…